Муж и жена — едина плоть

Муж и жена — едина плоть

8 июля россияне будут в третий раз отмечать новый праздник — День семьи, любви и верности. Инициатива его проведения принадлежит жителям города Мурома, где обрели свой покой святые Петр и Феврония, чей брак стал образцом христианского супружества.

Князь муромский Петр болел непонятной болезнью: тело его было по­крыто язвами и струпьями, и никто не мог его вылечить. Уже и внутренне он был так слаб, что не мог сидеть на коне и безропотно ожидал смерти. Однако слуги продолжали искать новых лекарей.
В деревне с удивительным названием Ласково девушка по имени Феврония взялась исцелить князя. Но поставила условие: он должен взять ее в жены. Подъехавший к ее дому Петр, узнав об этом, хотел было повернуть коней, но тяжкая болезнь дала себя знать, и он решил остаться.
Феврония не вышла ему навстречу, а выслала ковшик с хлебной закваской и велела нести князя в баню, омыть его тело, а затем помазать этой закваской. Так и сделали. Струпья спали с тела, и князь, не повидав девушку, отправился домой. Ехал в большом раздумье. Он решил откупиться от нее: отправил дорогие ткани, драгоценные убранства, ожерелья из жемчуга, золотые браслеты. Но Феврония даже и не взглянула на княжеские дары:
 — Скажите князю, что он не по правде поступает и есть над нами тот, кто это видит.
 И через некоторое время Петр снова заболел, да так сильно, что уже и встать не мог. И все тело его стало вновь изуродованным язвами и болячками. Князь понял, что это наказание за его отказ жениться на девушке низкого происхождения.
 — Разве не все мы дети Божии? — сказал он родственникам. — Для Бога нет ни богатого, ни бедного, ни князя, ни слуги, ни смерда, ни боярина. Везите меня к Февронии.
И вновь была оздоровляющая баня. Вышел из нее князь своими ногами, одетый в чистые белые одежды. И вышла ему навстречу дева Феврония: статная, с длинной русой косой, ласковыми глазами. Взял ее князь за белые руки и уже не хотел их выпускать из своих. Муромский епископ благословил их брак. На свадьбе гулял весь город, все муромское княжество.  Но если народ муромский своим сердцем почувствовал, что княгиней стала не просто красивая девушка, а очень добрая и приветливая, то придворные невзлюбили ее.

 У Февронии была совершенно крестьянская привычка — свято и бережно относиться к хлебу. По примеру родителей она не роняла на скатерть ни крошки. А если такое случалось, сметала их в ладонь. Боярам, а особенно боярским женам, это показалось очень низким и недостойным княгини. Они высмеивали ее между собой, говоря: “Что ж это наш князь жену держит голодной: она даже крошки хлебные со скатерти собирает”. Дошли их разговоры и до Петра. За столом он незаметно наблюдал за супругой. И в самом деле — она смела упавшие крошки хлеба в ладонь. Князь схватил ее за руку и разжал. На ладони жены лежали благоухающие крошки золотистого ладана.
Но бояре не успокаивались. На пиру, обступив князя, потребовали, чтобы он избавился от жены. Чтобы дал ей богатства, сколько она хочет, а сам бы взял себе в жены ровню, из рода княжеского или боярского.  Потрясенный Петр отправил их с этим советом к Февронии — что она скажет. Сам же объяснил, что ни за что не хочет расставаться с любимой женой.  Эти его слова бояре скрыли от Февронии, а ей заявили:
 — Возьми себе богатства сколько захочешь и уходи от нас. 
Феврония переспросила:
 — Значит, я могу взять любое богатство?
 Думая, что она позарилась на золото, бояре подтвердили свои слова.
— Хорошо, — сказала Феврония, — я уйду. И возьму с собой самое большое мое богатство — князя Петра, моего Богом данного супруга.
Бояре обрадовались: пусть они оба уходят, а мы найдем себе и князя, и княгиню.

На простом деревянном судне, с немногими людьми, по реке Оке плыли князь и княгиня. Конечно, Петр горевал, оставляя любимый Муром, но переступить святость супружеского венца не захотел. Он помнил евангельские слова о том, что муж и жена — едина плоть. Едиными устами славили супруги Бога и не могли представить себе, что союз их сердец может разрушиться.
Некий человек, бывший на судне, воспылал любовью к красоте княгини. Она же, угадав его мысли, сама подошла к нему и сказала:
— Зачерпни воду с этой стороны судна. И испей.
Он зачерпнул ладошкой и выпил глоток воды.
— Теперь давай перейдем на другую сторону. И с этой стороны зачерпни воды и попробуй.
Человек так и сделал.
— И что? — спросила мудрая Феврония. — Которая вода слаще?
— Обе одинаковы, — ответил человек.
— Да, вода одинакова, один вкус. Так и жен­ская натура, она одинакова. А ты, забыв свою жену, о чужой думаешь.

А в Муроме началось кровопролитие. Многие вельможи погибли, передравшись из-за желания властвовать. На быстрой ладье летели по Оке по­сланники жителей за Петром.
 — Господин наш, княже! — умоляли его послы. — Если и прогневали тебя и рассердили, не желая Февронии, не держи обиды. Бог нас вразумил.  Не хотим никого в князья, кроме тебя, и хотим, чтобы княгиня твоя царствовала над нашими женами.
Тут же на судне был отслужен благодарственный молебен, судно развернулось, гребцы налегли на весла.
Наступило самое счастливое и благодатное время для Муромского княжества. Как любящие мать и отец относились к своим людям князь и его светлая княгинюшка. По евангельским заповедям они одевали убогих, лечили больных, сирот устраивали в новые семьи, принимали странников, избавляли бедных от напасти.

 Еще при жизни в совместных молитвах супруги просили Бога, чтобы умереть им в один день и час. Почувствовав приближение кончины, они постриглись в монахи, приняли иноческий чин: Петр с именем Давид, а Феврония с именем Ефросиния. Приготовили себе один каменный гроб на двоих. Месяца июня в 25-й день, а по новому стилю 8 июля, души их вознеслись на небеса.
Тела, по завещанию супругов, были положены в один гроб. Но нашлись законники, которые сказали, что не подобает монахам лежать в одном гробу. Князя и княгиню положили отдель­но. А наутро нашли их гробы пустыми, а тела лежали вместе в соборной церкви.  Решив, что кто-то ночью перенес, снова супругов положили отдельно. Приставили стражу. А наутро вновь тела Петра и Февронии были в одном гробу. Тогда поняли, что это воля Божия, и не смели уже прикоснуться к святым.
 Все, кто с верою потом припадал к гробнице, получал исцеление. И особенно помогала молитва у святых мощей тем, кто вступал в супруже­скую жизнь, давал обет верности и любви, согласия и заботы друг о друге.