В “Долине смерти” — тишина

Отряд “Патриот”. Фото из архива отряда

Найденные поисковиками снаряды.

С 25 по 31 июля на территории Болховского района Орловской области прошла международная “Вахта памяти-2014”. В этот раз она была организована Федеральной службой судебных приставов, руководитель которой Артур Парфенчиков сам лично участвовал в раскопках.

“Долина смерти” — такое название в народе получила территория по долинам рек Ока и Зуша на участке от Болхова до Новосиля. С 8 января по 20 апреля 1942 года в ходе Болховской наступательной операции наши войска потеряли, по официальным данным, 21 тысячу солдат. Самые ожесточенные бои велись за взятие Кривцовской высоты, которая открывала путь на Болхов. Огромное количе­ство погибших на Болховской земле заставляет уже не первый раз приезжать сюда поисковиков.
О том, как там несли “Вахту памяти” чувашские приставы, “Граням” рассказал старший поискового отряда, ведущий специалист-эксперт отдела по противодействию коррупции Управления ФССП России по Чувашии Сергей КВАСОВ.
— Как вы оказались в поисковом отряде?
— Наши судебные приставы в составе отряда “Патриот” не раз выезжали на раскопки. Военная тема всегда вызывала у меня огромный интерес, и я давно мечтал побывать в этих местах. Мой отпуск как раз пришелся на конец июля, и я был очень рад такому стечению обстоятельств.
Вместе с сотрудниками службы судебных приставов — это Григорий Григорьев, Тимур Галимов, Сергей Тимофеев, Инга Максимова, Раиса Павлова, Ирина Быкова, Анастасия Зеленова — выехали в Орловскую область. В наш отряд также записались корреспондент Национального радио Родион Архипов, начальник отдела ФССП по Марий Эл Олег Иванов с дочкой.
По приезде мы разместились в палатках. Всего “Вахта” собрала около 300 приставов из всех регионов России, также были поисковые отряды из Армении, Киргизии и три из Орловской области.
Каждое утро в 9 часов мы выезжали на раскопки и пропадали там до 7 часов вечера. У нас был огромный интерес, а времени не так много, всего неделя, поэтому мы и после ужина шли на объекты, туда, куда можно было добраться пешком.
Вместе с отрядом из Ульяновска нашли останки советского солдата. Он не был захоронен. К сожалению, нам не удалось найти медальон. В Кривцовском мемориале находится крупное захоронение погибших воинов — около 20 тыс. человек. Лишь фамилии 9 тыс. из них известны.
Раскопки в этом месте проходят постоянно, тем не менее металлоискатель все время звенел. Там кругом сплошная “железная” земля. Среди мест­ных ходят легенды о том, что нем­цы сходили с ума, глядя на то, как бесстрашно наступали красноармейцы. Говорят, на 15 бойцов была одна винтовка, но они шли на врага.
— Останки немецких солдат хоронят там же, в мемориале?
— По инструкции сразу после обнаружения немецкого солдата необходимо сообщить об этом организаторам. Ничего трогать и выкапывать нельзя. На раскопки имеют право только немецкие представители.
Перед окончанием “Вахты” одним из отрядов как раз был найден немецкий солдат. При нем медальон, он был целый. У немцев медальоны сделаны из сплава алюминия, размером с детскую ладошку, состоит из двух частей: одна при наступлении смерти отрывалась командованием, вторая оставлялась при нем. А тут сохранились обе части, значит, солдат пропал без вести.
— Поисковики много находят оружия, останков солдат, но мало медальонов. Почему?
— В 41-м был издан приказ о “смертных” медальонах. Фамилия, имя, отчество, год рождения и название военкомата, откуда был призван солдат, писали на бумаге, сворачивали в трубочку и засовывали в небольшую колбу. После эти медальоны отменили. Тогда солдаты свои данные начали прятать в пустых гильзах: высыпали порох, вместо него клали бумажку с именем и фамилией, затыкали вновь пулей. А в 1942-1943 годах медальоны были бумажные в виде паспорта, вот они и терялись или все написанное стиралось.
Перед поездкой прочитал о боях, которые шли в этой местности. А шли они долго. Большое количество солдат полегло там. Мы наступали — нем­цы отходили, они наступали — мы отходили. Настоящей мясорубкой была та война.
Говорят, что тела убитых лежали полгода, а на них ложились свежие трупы. Некогда было хоронить. Местные жители обматывали потом трупы проволокой и сталкивали в траншеи. Это было ужасно.
Я нигде такой тишины не слышал, как там: за неделю всего пару раз прочирикала птичка. Это удивительное место. Там многое понимаешь. Мелкие наши дела ничто по сравнению с тем, что осталось на том поле и в тех лесах.
— Вы вернетесь на раскопки?
— В следующем году непременно хочу попасть на весеннюю “Вахту памяти”, еду в апреле. А потом еще неделю в июле-августе. Весь свой отпуск планирую там провести. Мне это нужно, там все иначе, и оттуда возвращаешься другим.