Самый главный мужчина в жизни девочки — ее папа. Вопреки стереотипам, что глава семьи должен отвечать за финансовые вопросы, а воспитание детей ложится на плечи мамы, отцы могут быть самыми заботливыми родителями. Проведенное с ними время яркими воспоминаниями сохраняются на всю жизнь.

Кажется, у меня папаголизм

Это был обычный хмурый день конца октября. Я с дочерьми вышел после сеанса из кинотеатра “Заря”. В воздухе влажная взвесь, последние листья прилипли к мокрому асфальту. После “Черного принца Аджубы” из жаркой Индии на улице зябко. Беру своих девчонок за руки, переходим через улицу Жени Крутовой, старшая Дарья — слева, младшая Наталия — справа. И тут через меня словно ток пропустили. Такие от них позитивные флюиды исходили, что кожей чувствовал их нехитрое детское счастье.

Вот идут они с сильным мужчиной, вложили в его широкие лапы свои крохотные ладошки и знают, что у них все хорошо, беззаботно щебечут и совсем не замечают ни осенней сырости, ни холодного ветра. Через их слабые ручки приходит в тебя тепло настоящее. Что может согреть серд­це лучше, чем улыбки дочерей и радость в их глазах?

Зимний вечер, как в песне про русское поле: падает снег и светит луна. Пора в детский сад забирать свои сокровища. Сначала за Дашей. В гардеробной встречает воспитатель Алла Николаевна, с надеждой в глазах и просьбой в голосе: “Можете взять на себя роль Деда Мороза на детском утреннике? Новый год на носу!” Чешу затылок: артист то из меня, можно сказать, никакой. Эх, думаю, сценарий у них без особых затей, ну надену красную шубу, нацеплю бороду и нос, похожу вокруг елки, постучу посохом да раздам подарки. Справлюсь. Давно это было. А теперь мои лучшие воспоминания — те, когда находилось хоть немного времени, чтобы провести его с детьми. 

Наверное, врачам пора обратить внимание и исследовать такое явление как папаголизм. Мужчины, настоящие мужчины заражаются им, когда берут на руки своего ребенка и понимают, что это больше не только их жизнь. 

“Любой может стать отцом, но только особенный становится папой”, — сказал Иммануил Кант. А я добавлю, что некоторые остаются ими навсегда. Мои дочери — лучшее, что я смог сделать в своей жизни!

Олег СВЕТЛАКОВ

С зеленым бантом

А помнишь…

Ты на коленях у меня,

И на коленях у тебя

Книга с волшебными сказками,

С картинками яркими красками. 

А помнишь…

В вашем детсаду был Новый год.

Я Дед Мороз, а ты — снежинка.

Водили мы с ребятами у елки хоровод,

На славу удалась нам эта “вечеринка”.

А помнишь…

Колыбельную про кукол, 

которые умели говорить.

А помнишь…

Как по воскресеньям

Любили за руку с тобой

В кинотеатр ходить.

А помнишь…

Как с сестрою в ванной

Вам нравилось плескаться и галдеть.

А помнишь...

Как в заезжем зоопарке

Ходили вместе на слона смотреть.

А помнишь… Ах да…

Тебе давно за тридцать

И у тебя семья, работа, дом.

А мне все пятилетняя девчонка снится

В простеньком платье

С зеленым бантом…

Олег СВЕТЛАКОВ

Мой внутренний стержень

Мой папа, Иван Григорьевич МАРКИН, родился в селе Козловка Порецкого района. После армии женился и уехал в Нижний Тагил, но вскоре вернулся на родину. Работал старшим лесничим, мама — агрономом. В 1972 году, когда мне исполнилось 11 лет, мы переехали в Новочебоксарск. Папа устроился на “Химпром”.

Он не получал профессионального образования, но был очень умным и начитанным. Все свободное время проводил за чтением научных статей и классической литературы. Лишь к 50 годам перешел на легкое чтиво. У него была большая домашняя библиотека.

Папа был хорошим семьянином, все соседи и знакомые диву давались. В магазин зайдет, продукты купит и домой спешит. Уроки с нами делал, а на ночь читал книжки. Я нетерпеливая была, интересовалась, чем же всё закончится. А он степенно продолжал чтение, словно не замечая моего вопроса.

Когда я стала взрослее, просила рассказать о его юности. Отец повествовал о голодных военных годах, о том, как они готовили лепешки из лебеды и гнилой картошки, о том, как мальчишками строили Сурские оборонительные рубежи. У меня слезы наворачивались. А он прижимал меня крепко к себе, целовал и говорил: “Не дай Бог моим детям и внукам знать войны”.

Папа был мастером на все руки. В одиночку дом построил в деревне. А потом с сыном Геной мебель собирал. 

С дедушкой они страсть как любили рыбалку. И нас с собой брали. Выйдем к утренней зорьке, а там невероятный вид на реку открывается. На Суре было много рыбы. Помню, как мы карасей наловили, а потом в сметане пожарили. Так вкусно получилось!

Папа был позитивным человеком и очень уважаемым среди коллег. Без дела сидеть не мог, поэтому и после пенсии продолжал работать на агрофирме “Ольдеевская”. Но потом мама заболела.

Пять лет она лежала парализованная в постели. Он сам за ней ухаживал. Придешь в гости, что-нибудь приготовить, помочь, у него уже стол накрыт, везде чисто. Для всех неожиданно случился у папы инфаркт — и вот уже 20 лет как нет его с нами. Мама не вынесла тоски по мужу, через несколько дней ушла в мир иной.

Папа для меня всегда был и остается примером для подражания. Он был тихим и степенным. Его спокойствие словно внутренний стержень, который держал меня на плаву и не давал погрязнуть в суете.

Надежда ВАСИЛЬЕВА

Просто рядом быть перестает

Я всегда с теплотой вспоминаю об отце, Алексее Васильевиче БОЧКОВЕ. Еще с военного времени, с 12 лет, он в колхозе работал трактористом. Когда был сезон сбора хлеба, я бегала на поле и с восторгом наблюдала, как мой хрупкий папа управляет крупногабаритным комбайном.

Однажды отец поехал в город. У него лошадь отвязалась и ушла. Такая тревога в доме была: потерять лошадь колхоза — подсудное дело! Столько переживаний за судьбу папы я никогда не испытывала. Но всё обошлось: лошадь нагулялась и вернулась. 

Хотя у папы было всего 4 класса образования, он всех своих детей выучил буквам. Мы шли в первый класс и уже умели читать. Книги тогда было трудно достать. Папа из библиотеки приносил серьезную литературу, а я ее, маленькая, читала. Однажды он из города привез большую книгу сказок — моему счастью не было предела.

Папа серьезно болел. И ездил на лечение в Нижний Новгород. Мы очень тосковали по нему во время подобных “командировок”. Когда однажды вернувшись на выходные со школы, увидела отца, я так обрадовалась, кинулась к нему, обняла крепко-крепко, забралась на печку и долго сидела, делилась последними новостями и расспрашивала о поездке.

Мне было 19 лет, папе — 42. Сейчас мне 68, а папе также — 42.

Он умер в 1974 году. Через три года у меня родилась дочка. Мне очень жаль, что папа не видел моего взросления, не познакомился с моим избранником, не разделил мою радость материнства.

Мама прожила дольше отца почти на 50 лет. И все это время вспоминала о нем только добрым словом. Он был ее главным помощником, надежной опорой. Это потом, воспитывая детей без супруга, она выглядела сильной женщиной. Но я помню время, когда мама была хрупкой и нежной, потому что рядом был папа.

Любовь ЯКОВЛЕВА

АНОНС

В преддверии Дня комсомола, празднуемого 29 октября, мы объявляем следующую тему — “Наша комсомольская юность”. Отправляйте рассказы до 25 октября на почту shvargina@grani21.ru или приносите в редакцию (ул. Советская, 14а). Мы опубликуем их в субботнем номере, 28 октября. Фотографии приветствуются. Тел. 73-06-81.