Дал себе установку: выживу ради семьи и боевых товарищей
Алексей ПУДОВКИН, участник СВО
Военнослужащим, участвующим в СВО, продолжают помогать предприятия Чувашии. Недавно водитель АО “Элара” Александр Трунов доставил багги и квадрокоптеры, закупленные на средства предприятия, до блокпоста на границе Ростовской области. Фото АО “Элара”
Фонд “Пӗрле” собирает средства для приобретения необходимого бойцам оборудования.
С участником специальной военной операции капитаном Алексеем ПУДОВКИНЫМ мы общались ровно год назад: в это же время в 2023-м он был в отпуске в родной Чувашии. Как и тем летом, сейчас он тоже побывал в редакции газеты “Грани”. За год в его жизни случилось многое, на долю офицера выпало немало испытаний. Однако военнослужащий не утратил силу духа и продолжает сражаться за Родину.
Идем в Крынки
— Наша предыдущая беседа год назад закончилась на том, что вы должны были поехать после отпуска в Херсонскую область.
— Да, я тогда благополучно добрался до нужного места, мне дали под командование взвод огневой поддержки. Я перешел туда из разведки. Подразделение из 28 бойцов только формировалось как ударная сила батальона. У нас в наличии были 23-миллиметровые зенитные установки на “Уралах”, так называемая “шилка”. Скорострельность у них высокая: до тысячи патронов за минуту.
Были и противотанковые ракетные комплексы “Метис” и “Фогот”. Они служат для борьбы с легкобронированной техникой. Хотя в принципе и с танками тоже. Было и другое вооружение, а еще четыре человека управляли беспилотниками.
Жили не тужили, выполняли боевые задачи. И тут в сентябре-октябре началась борьба за Крынки. Я написал рапорт о переводе в штурмовой отряд. Его удовлетворили, и я перешел туда тоже командиром взвода. Поставили задачу подготовить личный состав для захода в Крынки, очистить этот населенный пункт от ВСУ. Подготовка продолжалась чуть более 20 дней, проходили боевое слаживание на полигоне.
30 ноября поступила задача зайти в Крынки. У меня было три группы по шесть человек и три автомобиля. Но на “Урале” заходить было бесполезно, его бы сразу спалили FPV-дроны. Поэтому мы доехали на нем до ближайшего населенного пункта, пересели на УАЗ “буханку”: я и водитель впереди, шесть бойцов сзади. Мы не доехали два километра до точки высадки, которая была в лесопосадке.
Задачу никто не снимал
— Что произошло по дороге?
— В нас влетел FPV-дрон с зажигательным снарядом. Водитель смог удержать машину. Она загорелась, мы с ним выскочили, начали вытаскивать раненых. Вся сила удара пришлась на заднюю часть, двое получили тяжелые осколочные ранения. К тому же в салоне находилось оружие, боеприпасы. Они начали взрываться. И это спасло нам жизни. Над головой кружился еще один дрон. Тактика ВСУ: один БПЛА подбивает технику, другой атакует выживших. Но из-за черного дыма дрон не смог нас разглядеть.
Перевязали парней, и выяснилось, что сгорели все рации, связи никакой. Взяли с водителем по автомату из тех трех, что чудом уцелели, и пошли за подмогой. До места расположения командования прошагать нужно было километров семь. Вокруг артиллеристский бой: постоянная стрельба, взрывы. Но раненых нужно было спасать.
— Это удалось?
— Мы добрались до места, объяснил ситуацию командиру, тот — вышестоящему начальству. Дали автомобиль, и мы с тем же водителем поехали за ранеными. По дороге умудрились увернуться от еще одного дрона. В итоге забрали ребят, довезли их до пункта временной дислокации, где располагался госпиталь.
Сижу в пункте, пью чай, ощущаю контузию. Подходит командир и говорит: “С нас задачу по заходу в Крынки никто не снимал, отряд из 12 бойцов наготове, без тебя идти не хотят”. Приказ есть приказ. Выдвинулся на “Ниве” к бойцам рано утром, получив новое оружие. Высадили в лесопосадке, дальше пешком. Кругом растяжки, так как я сапер, сразу их подмечал. Всё же дошел до места, взял одного бойца, и мы пошли в разведку. Добрались до опорного пункта ВСУ, который нужно было штурмовать, залегли в воронку от снаряда, замаскировались. Начали наблюдение.
Подорву и себя, и вас
— Что случилось дальше?
— Смотрю: мелькнули двое в синих повязках ВСУ, чуть позже выяснилось, что это пулеметчики вылезли из блиндажа. Тут же доложил по рации об их движении, а были они от нас в 20 метрах. Мне сказали передать координаты для удара по противнику. Накрыли их из артиллерии. Затем зашла моя группа, мы ползком немного продвинулись в сторону опорного пункта противника, залегли. Нас заметили, началось движение, стрельба. Артиллерия, снайперы, дроны — всё перемешалось. Дал координаты противника, его начали обстреливать. И получился бутерброд: с одной стороны ВСУ, с другой наши, а посередине мы.
Прилетел дрон, сбросил на нас гранату, всё лицо посекло. Я выключился. Только врубаюсь, а тут вторая граната упала. Я ее выкинул, она взорвалась в стороне. Третью уже накрыл своим телом боец из нашей группы. Он погиб, а мне разворотило ногу. Нас с еще одним парнем частично засыпало землей. Вколол обезболивающее и себе, и ему, он был тяжело ранен.
Стрельба длилась еще какое-то время, потом утихла. Затем слышу украинскую речь и какие-то иностранные языки. Подходят бойцы ВСУ, спрашивают:
“В плен или как?” Я вытащил чеку из гранаты, зажал, показал, что, если подойдут, подорву и себя, и их. Посидели так часок, они ушли. Решил выбираться. Нужно было спасать и себя, и раненого парня, который не мог двигаться. А рация села.
Слава богу, живой
— Как выпутывались из этой ситуации?
— Ползу кое-как и вдруг чувствую: в меня прилетела пуля. Она задела кевларовую защиту, что смягчило ударную силу. Ранило в плечо. Опять залег. Через некоторое время понял, что тихо, пополз дальше. Или двигаться, или здесь же умереть. Ночью в степи холодно. Добрался до дерева, накрылся ветками, уже наступала ночь. Каждый час просыпался, перевязывал себя. Кровь остановилась. И с утра снова пополз.
Через каждые пять минут приходилось останавливаться: одышка, сердце колотится, да и по сторонам нужно смотреть постоянно. Помогли обезболивающие, хотя плечо давало о себе знать. Ногу я уже не чувствовал. В итоге к вечеру дополз до своих. Сообщил, что там остался “трехсотый”. Эвакуационная группа съездила за ним, пока меня отпаивали чаем. Слава Богу, он был жив. Значит, не зря я полз.
Нас погрузили в “буханку” и отвезли в полевой госпиталь. Затем уже отправили в севастопольскую больницу, оттуда в петербургскую. На Новый год был уже дома в Чебоксарах, долечивался здесь, в кругу семьи. Когда полз, всё время думал о жене, детях. “Ради них доберусь”, — дал себе установку. Ну и парня надо было выручать. Боевое братство не просто красивые слова. Это одна из основ обороны страны.
Уже в строю
— Несмотря на то что произошло с вами, вы всё же вернулись.
— Как тяжелораненому мне дали отпуск в 60 суток. После чего в конце февраля я вернулся в воинскую часть. Пока еще нахожусь на реабилитации, несколько осколков так во мне и остались. По факту уже в строю, в Крыму обучаю бойцов. Важно знать многие вещи: как двигаться, как окопаться, как суметь уничтожить дрон, не привлекая внимания противника.
Мне присвоили звание капитана, служу в 126-й бригаде командиром роты из 105 человек. Ни о чем не жалею, та тяжелая ситуация многому научила, опыт передаю боевым товарищам.
— Что сейчас нужно на фронте, какая помощь тыла необходима?
— В первую очередь высокотехнологичная: дроны, квадро- и мотоциклы, автомобили, тепловизоры. Снарядного голода нет, а вот техника действительно необходима. Поэтому командиры и отправляют заявки, в том числе в Фонд “Пӗрле”. И спасибо, что находите возможность удовлетворять просьбы с фронта. Поддержка нам очень нужна. Уверен, победим только вместе.
***
Алексей ПУДОВКИН, участник СВО:
— У нас, россиян, духу больше, поэтому мы и побеждаем. Не сдаемся даже в тяжелых ситуациях, стоим друг за друга до конца. Дисциплина в войсках сейчас на очень высоком уровне. Бойцы не употребляют спиртное, постоянно тренируются, осваивают новое вооружение и технику. Мы объединены правым делом защиты нашей страны, мотивированы и готовы выполнять самые сложные задачи.
***
ИСТОРИЯ
На днях новочебоксарская пенсионерка Антонина Калина перевела на нужды бойцов в Фонд “Пӗрле” 15 тыс. рублей.
“Поставила себе задачу: каждый год перечислять эту сумму в помощь нашим бойцам. В прошлом году свою “норму” выполнила, в этом тоже. Если появится возможность, то буду жертвовать и больше. Ребятам на фронте тяжело, нужна наша поддержка”, — поделилась Антонина Ивановна.
ПРИСОЕДИНЯЙТЕСЬ!
Фонд “Пӗрле” собирает средства для приобретения необходимого бойцам оборудования.
В первую очередь участники СВО нуждаются в квадрокоптерах и средствах защиты от них. Это дорогостоящее оборудование, которое позволит выполнять боевые задачи. Перевести денежные средства можно, отсканировав QR‑код. Справки по телефону 44-00-72.
