Не было ни собственного Мули, ни детей

Фото www.nnm.ru

Советскую актрису театра и кино, народную артистку СССР Фаину Фельдман, известную под фамилией чеховской героини Раневской, чаще узнают по одной только фразе из фильма “Подкидыш”, обращенной к мужу: “Муля, не нервируй меня”.

Но в дей­ствительности у нее никогда не было ни собственного Мули, ни детей. Она прожила долгую жизнь — умерла 19 июля 1984 года незадолго до своего 88-летия — и всегда считала себя бесконечно одиноким человеком.

С детства Фаина была робкой, от неуверенности заикалась. Она тяжело сходилась с детьми и неважно училась. Как такая стеснительная девушка могла вбить себе в голову, что ее призвание — театр, непонятно! Семья до поры до времени относилась к увлечению дочери спокойно, но когда та заявила, что пойдет в актрисы, отец высказался резко: “Посмотри на себя в зеркало!”
Ей внушали, что нехороша собой, и она поверила. И продолжала стесняться себя, будучи даже признанной и увенчанной всеми премиями и званиями. Просила режиссера убрать первые ряды партера или хотя бы так строить мизансцены, чтобы она все время оставалась в глубине.
Личная жизнь великой актрисы всегда была окружена завесой тайны. Говорили о ней разное. Сама Фаина Георгиевна не раз рассказывала, как нравившиеся ей мужчины отвергали ее любовь. Семьей ей стало, как это ни высокопарно прозвучит, искусство. А о семье обычной она как-то заметила: “Семья заменяет все. Поэтому, прежде чем завести ее, надо решить, что для вас важнее — все или семья”.
Внука своей подруги, надумавшего зарегистрировать брак, Раневская предупреждала: “Вот женишься, тогда поймешь, что такое счастье. Но будет поздно”.
Новый год она всегда встречала одна. Обзванивала друзей, по­здравляла их с праздником и предупреждала, чтобы не вздумали навещать ее. “Эту ночь я проведу с очаровательным молодым человеком, — говорила она. — Как его зовут? Евгений Онегин”.
Однажды ее спросили, была ли она когда-нибудь влюблена. “А как же, — сказала Раневская, — вот было мне девятнадцать лет, по­ступила я в провинциальную труппу — сразу же и влюбилась. В первого героя-любовника! Уж такой красавец был! А я-то, вправду сказать, страшна была, как смертный грех… Но очень любила ходить во­круг, глаза на него таращила, он, конечно, ноль внимания… А однажды вдруг подходит и говорит шикарным своим баритоном: “Деточка, вы ведь возле театра комнату снимаете? Так ждите сегодня вечером: буду к вам в семь часов”. Я побежала к антрепренеру, денег в счет жалования взяла, вина купила, еды всякой, оделась, накрасилась — сижу жду. В семь нету, в восемь нету, в девятом часу приходит… Пьяный и с бабой! “Деточка, — говорит, — погуляйте где-нибудь пару часиков, дорогая моя!” С тех пор не то что влюбляться — смотреть на них не могу: гады и мерзавцы!”
На одном из литературно-театральных вечеров девушка лет шест­надцати задала вопрос: “Фаина Георгиевна, что такое любовь?” Раневская подумала и сказала: “Забыла. — А через секунду добавила: — Но помню, что это что-то очень приятное”. “Удивительно, — задумчиво продолжала Раневская, — когда мне было 20 лет, я думала только о любви. Теперь же я люблю только думать”. На том же вечере Раневскую спросили: “Какие, по вашему мнению, женщины склонны к большей верности: брюнетки или блондинки?” Не задумываясь, она ответила: “Седые!”
Ее искрометный юмор, зоркий ум, житейская наблюдательность и смелость в выражениях подарили миру немало замечательных афоризмов. “Если женщина говорит мужчине, что он самый умный, то она предполагает, что второго такого дурака она не найдет”, “Женщины, конечно, умнее. Вы когда-нибудь слышали о женщине, которая бы потеряла голову только от того, что у мужчины красивые ноги?” И даже о своем одиночестве, получая многочисленные букеты, срывая овации после спектаклей, с юмором говорила: “Сколько любви, а в аптеку сходить некому”.
Софья ПЕРОВА