Как студент открывал Америку

amierika2.jpg

Фото из архива Павла Кошкина

Бывший новочебоксарец, ныне аспирант Московского гос­университета Павел Кошкин во время учебы на факультете международной журналистики МГУ стал участником программы по обмену студентами “Global Ugrad”. Целый год он учился в США в технологическом университете штата Теннесси. А в свободное от учебы время путешествовал по стране. Свои наблюдения наш земляк выкладывал в “Живом Журнале”, и сегодня с разрешения Павла предлагаем вам познакомиться с ними.

В США!

11 августа 2010 года. 7772 км — расстояние между Москвой и Вашингтоном. Скоро мне придется его преодолеть. “Боинг-767” будет пересекать воздушные границы сперва России, а потом — США.
…Даже не верится, что уезжаю на целый год. Казалось бы, должен радоваться. Я и в самом деле чертовски рад! Однако непонятное чувство меланхолии, смешанное с долей оптимизма и ощущением необыкновенного счастья, все больше овладевает мной.
Рейс запланирован на 12.45. Неужели через несколько часов я буду сидеть в самолете? Лететь в Америку на высоте более чем
10 километров? Со скоростью 810-910 км/ч? Да, в это стоит поверить. Ведь это моя новая реальность. Та реальность, к которой я целена­правленно шел почти два с половиной года.
Что ждет меня в Штатах? Какую Америку я открою для себя?
Начало
Вот уже второй день в США. Окрестности Вашинг­тона. Нас, финалистов программы обмена, разместили в очень красивом и уютном месте.
Мне кажется, что оказался в американском фильме, веселой молодежной комедии. Вокруг живая картина, что называется, широкого национального разнообразия. Афроамериканцы, индусы, пакистанцы, грузины, армяне, украинцы...
Здесь мы будем жить три дня. А потом… поедем по Штатам. Каждый — в свой принимающий университет, или, как говорят американцы, в host institution. Я буду учиться в штате Теннесси.
…С высоты птичьего полета штат кажется очень красивым. Озера, реки, водопады, островки зелени, разбросанные по всей территории. Приземлились в столице штата Нэшвилле — так называемом городе музыки, родине стиля кантри. В аэропорту как на выставке. За витринами гитары старого и нового образца. Такая атмо­сфера мне уже нравится. Чувствую себя как рыба в воде.
Образовательный центр в... деревне
Жить мы, пять международных студентов, будем в небольшом городке Cookeville, который находится в 80 милях от столицы.
Место очень примечательное — американская деревня, классический пример одноэтажной Америки. Уютные и красивые дома. Широкие и аккуратные улицы. До невероятности ровные дороги и тротуары. Много свободного пространства. Церквушки пресвитерианского типа. И какое-то спокой­ствие. Безмятежность. Уют.
Однако чувство размеренности и неторопливости сразу же исчезает, как только попадаешь в студенческий городок. Здесь чувствуется особое движение, свойственное крупным городам и столицам. Оно и понятно: студенты – народ неспокойный, активный и увлеченный. Все придает живость этому месту. Аж душа радуется!
Справедливости ради отмечу, что Tennessee Technological University считается крупным университетом в США. Здесь учится более 10 тысяч студентов. Кампус занимает огромную территорию. Тут размещаются ни много ни мало 87 университетских зданий, так что немудрено и заблудиться.
Технологический университет Теннесси — “город в городе”. Крупный образовательный центр в деревне. Мне кажется это парадоксальным. Однако так оно и есть: хотите верьте, хотите нет, но довольно много крупных государ­ственных вузов США находятся не в больших городах, а в маленьких. Студентов изначально, можно сказать, обособляют в отдельное сообщество.
В раю для гурмана
С каждым днем все больше и больше привыкаю к кампусу. Мне нравится просыпаться под постоянный стрекот кузнечиков (здесь они большие, как саранча), слушать бой часов каждые полчаса и каждое утро говорить всем подряд: “Good morning!”.
Студенческая столовая заслуживает отдельного разговора: здесь настолько все удобно и комфортабельно, что порой удивляешься. Еда, вопреки устоявшемуся стереотипу, сносная и, я бы сказал, даже полезная. Фастфуда практически нет.
Я уже оценил систему самообслуживания: берешь, что хочешь, и садишься за отдельный столик. Что называется, шведский стол американского пошиба.
Когда впервые побывал в здешней столовой, глаза разбегались от гастрономического разнообразия. Как в раю для гурмана. Творог низкокалорийный. Запеченная рыба. Всевозможные салаты. Хлопья. Овсяная каша. Все виды молока. Соки. Минеральные воды... Здесь немудрено поправиться. Хотя если соблюдать режим, все будет в порядке.
Многонациональный котел
Огромное количество афроамериканцев. Все такие смешные. Веселые. Они, как правило, играют в составе университетской футбольной и баскетбольной команд. Все здоровые, как из американского боевика про спецназ. Я со своей комплекцией кажусь просто карликом.
Поначалу было даже страшно: ходит кучка накачанных великанов. Смеются. Шутят. Галдят во все горло. Смотрят с чувством неподдельного любопыт­ства. Подсаживаются, спрашивают, откуда мы приехали, что да как. Рассказываешь про Россию. Про погоду. Про зиму и лето. У них глаза на лоб: не верят, что у нас так холодно.
На второй день все тебя принимают за своего. На расстоянии пяти метров уже приветствуют: “What’s up man? How are you?”. “Fine!” — отвечаешь. “Respect!” — слышишь в ответ. Забавно даже.
Такого национального разнообразия я еще никогда не встречал. Вот он — Новый Вавилон. Здесь, в Америке, воплощается в жизнь всем известная теория о плавильном котле. Раньше я об этом много читал, а теперь наблюдаю воочию. Погружаюсь в этот котел и становлюсь прямым участником того, что принято сегодня называть “глобализацией”.
Голландия, Испания, Германия, Франция, Велико­британия, Швеция, Финляндия, Сербия, Канада, Венесуэла, США, Южная Корея, Китай, Япония, Пакистан, Индия, Иран, Азербайджан, Туркмени­стан, Украина и, конечно же, Россия (куда же без нее).
Это далеко не полный список стран, студенты которых будут учиться со мной в Tennessee Tech University и жить в одной общаге. Прямо-таки сборная солянка. Что ж, я очень рад! Столько стран и континентов — и все в одном месте! Уверен, смогу попрактиковать не только английский, но и французский.
“Как дела?” — “Годзилла?”
Девушки из Эфиопии очень забавные. Когда они узнали, что я из России, то подбежали ко мне с весьма странной просьбой.
— Научи нас плохим словам! — трещит одна.
— Покажи русский национальный танец! — кричит другая, а сама приседает как Ванька-дурак из народных сказок. Усиленно пытается объяснить, что ей надо. 
— Э-э-э... — потягиваю я. Улыбаюсь. Почесываю затылок. Пожимаю плечами. Озадачен.
Хорошо. Начинаю объяснять и приседать вместе с ними, имитируя народные переплясы, отчего африканки приходят в дикий восторг. Судите сами: я танцую вприсядку. Хожу гусиным шагом.  Прыгаю. Со стороны это выглядит забавно. Африканки пытаются по­вторить, но все тщетно: вместо русских народных танцев вижу шаманские пляски. 
Русскому мату я учить их не стал, а попросил всего лишь повторить банальную фразу “как дела?”. Эти слова в исполнении африканок зазвучали более чем экзотично, так что у меня от смеха заболел живот.
— Как дела! — говорю я. — Please, repeat this phrase. It means “how are you?”.
— Годзилла!  — вторит она. 
— Нет! Как дела!
— Ка-ди-ло! Годзилла!
И так раз пять или семь. Да, велик и могуч русский язык, если простая фраза превращается в нечто громадное и громоздкое.
Все мы вышли из воды
В Теннесcи очень много заповедников и водопадов. Burgess Falls State Natural Area — одно из таких замечательных мест. Находится в окрестностях Куквила. На днях мы побывали здесь.
Искупаться в водопаде — это что-то из ряда вон выходящее. По крайней мере, для меня. Такое видел только в фильмах, а теперь и на себе испытал.
Окунулись. Поплавали. Разбили ступни ног о скалы и камни. Наглотались воды. И почувствовали, что называется, близость к природе.
Не буду приводить цифры, высоту и глубину водопада: боюсь испортить все впечатления. Пускай подсчетами занимаются любители статистики.
Культурный коктейль“3 в одном”
Прошлый weekend удался. Вместе с мексиканцем Мигелем мы поехали в Нэшвилл. Осели там на целый день. Я открыл для себя три новых аспекта тамошней жизни: местную (мексиканскую) кухню, греческую архитектуру и американские ночные клубы.
Итак, начнем с мексиканской кухни.  “La Hacienda” — именно так назывался ресторан, в котором мы обо­жгли свои глотки чрезвычайно острой пищей. Мигель только посмеивался в сторонке, а я тем временем тушил пожарище во рту после того, как отведал мест­ного супчика.
Схватился за горло. Выпил стакан холодной воды залпом. По-драконовски выдохнул пар изо рта и носа. Небольшая отрыжка, которую, к счастью, никто не
услышал, — и дело сделано. Оценил местный безалкогольный напиток, приготовленный из рисового молока, корицы и сахара. Хорчата — вроде так он называется.  Вкус обалденный.
Следующая остановка — Парфенон. Очередной шедевр архитектуры. Как нам сказал Мигель, это точная копия античного Парфенона, того самого, который расположен в древних Афинах на Акрополе.
Когда я там оказался, то сразу почувствовал ту сказочную атмо­сферу, вспомнил любимые лекции по античной литературе, поэмы Гомера, греческие мифы и, конечно же, замечательного лектора Елену Николаевну Корнилову.
Ближе к вечеру настало время слушать кантри-музыку и погружаться во все “прелести” ночного Нэшвилла. Здесь огромное количе­ство разнообразных клубов. Молодежь и музыка — по­всюду. Публика — разношерстная. Хипстеры. Музыканты. Рэперы. Гитаристы. Танцоры. Копы. Туристы. Бездомные.
Кто-то танцует break-dance. Кто-то читает рэп, free style. Кто-то играет на гитаре и поет всем извест­ную песню группы “Cranberries” “Zombie”. Некоторые начинают двигать телом посреди дороги. Самое настоящее шоу.
Мы заглянули в клуб на Green­wood Avenue. Три этажа. На каждом определенные развлечения. На первом — караоке. На втором — танцплощадка. Третий этаж — живая музыка (я в основном прозябал здесь). Волей-неволей вспоминались кадры из американ­ских комедий и боевиков. Судите сами!
Сравнительно небольшое помещение. Девушки, танцующие на столах почти нагишом. Громкая музыка. Яркие прожекторы. Полы, до невероятности липкие от пролитого пива. И вечно активный диджей с огромными наушниками, скрывающими половину его головы. Вот она, та самая Америка, которую мы видим во многих американских фильмах.
Продолжение следует.