Наш папа стал Римским

С высоты своего опыта хочу дать совет молодым мамам: записывайте изречения своих отпрысков. Это сейчас вам кажется, что все огненными буквами высечено в сердце. А потом забудется, и очень быстро.

Трое детей мал мала меньше — это не очень легко. Кто знает, не даст со­врать. Но иногда, улучив минуту, я все-таки пыталась кое-что записывать из их подвигов и высказываний, чему сейчас весьма рада.
Старшая дочка любила, как многие дети, улучшать слова, делая их более понятными и “правильными”. Бинтик — винтик, томатный — автоматный, откликнуться — открикнуться, брусника — грустника и, наконец, запеканка — запиханка. Не очень, наверное, вкусной была детсадовская запеканка, раз приходилось ее запихивать.
Когда моей старшенькой было два года, на дворе как раз случился девяностый год, время трудное и голодноватое. Некоторые даже пытались на балконах держать какую-то скотину. Жильцы нашей девятиэтажки, например, по утрам регулярно слушали голосистого петуха. Моя дочь как-то прокомментировала ситуацию своим тоненьким голоском: “Петушок поет, как пьяный музик (мужик)”.
Средний ребенок, он же мой единственный сын, с детства отличался несуетливостью, основательностью и трезвостью мышления. Как-то прочитала сынишке рассказ Л.Толстого “Лев и собачка”. Как извест­но, лев сдох от тоски по погибшей собачонке, подружке своей подневольной жизни в клетке. Мне лично этот рассказ кажется очень трогательным, поэтому-то я и прочла его ребенку, причем с чувством и выражением. Чтобы проверить, как усвоено прочитанное, спросила: “Как ты думаешь, почему лев умер?” Мальчишка не стал разводить сантименты. “Заразился от собачки”, — не задумываясь ответил он.
Когда я собиралась в роддом за третьим, сын дал мне указание: когда он придет, открыть там окно и по­кричать ему. “Ребеночек может замерзнуть”, — возразила я, имея в виду, что к тому времени малыш уже появится на свет. Мой основательный сын, наоборот, понял, что кричать ему я буду еще в беременном виде. “А ты проглоти одеяло, пусть ребеночек укроется”, — посоветовал мне. Когда его сестренку, наконец, принесли домой, пятилетний мальчишка был разочарован: “Не того ребенка родили, кричит и ходить не умеет”.
Малышка же, как только научилась ходить, стала считать себя главной среди детей. Уложит их спать, укроет, поцелует и уж потом косолапит по своим делам. На прогулках мы покатывались со смеху, наблюдая, как она, словно курица, опекает старших брата и сестру, не позволяет убегать далеко, кудахчет, волнуется, а потом возьмет за руки и чинно ведет по улице.
Как другие дети просят вкусненького, наша клянчила — дайте “интересненького”! Папе приходилось умудряться и придумывать каждый раз что-то новое. Еще девчушка с пеленок обожала все страшное: динозавров, чудовищ и монстров. Видимо, они казались ей наиболее “интересненькими”.
И, наконец, благодаря ей, нашей Риммочке, мой муж стал не последним человеком на этом свете — папой Римским, а я, соответственно, мамой.
Фарида ПРУДОВСКАЯ.