Пусть выглядит, как хрюшка, зато счастливый

Здравствуйте, мои дорогие! Как весна-то неожиданно нагрянула, даже не верится. Глаза еще от сугробов не отвыкли, а уж в роще и хохлатки синенькие распустились, не говоря про мать-и-мачеху.

Благодать в природе! Птички поют, солнышко улыбается. Гулять бы по роще да радоваться. Только там в этом году будто бы больше обычного всякого сора, бумажек да бутылок валяется. И уж не только у пенечков, где компании веселятся, а прямо ведь сплошным ковром. Скоро и травки, и цветов не видать будет.
Всегда в роще горожане любили всей семьей погулять, а мне вот нынче даже заходить туда не хочется. Стыдно перед детьми. Они ведь маленькие, что происходило раньше, не знают. Им и кажется, что это так положено, чтобы лес и парк были завалены кучами мусора да битого стекла. Надоело это мне ужас до чего. Если когда в роще бабушку увидите, которая бумажки и пакетики от чипсов собирает, —  это я буду. Приходите помогать!
Не совсем простое время деткам нашим досталось. Раньше ребятишки росли на приволье, во дворах без опаски бегали, играли в свои игры, в вышибалы всякие да казаки-разбойники. А сейчас все больше за компьютерами сидят, в кнопочки тычут или мультики по телевизору глядят.
Почти с рождения им надо привыкать, что всего вокруг надо опасаться, что есть на свете пьяницы, наркоманы и маньяки. И мало того, что суще­ствуют настоящие опасности, так еще и выдуманными страшилками детей пугают, чтоб по­слушнее были, чтоб легче с ними управляться, то есть не для чего иного, как для своего взрослого удоб­ства. А чем это в детской душе отзовется, какой будущей взрослой закавыкой аукнется — кто об этом сейчас думает?
Только дети-то часто умней нас, взрослых, оказываются. Иду на днях мимо детской площадочки во дворе и слышу, как бабка внучонка стращает: “Уйди с карусели, а то сейчас ногу сломаешь!” И язык ведь поворачивается! Ей подняться да поддержать мальчонку лень, а запугивать можно и со скамейки. А мальчишка в ответ весело распевает: “Ногу сломаю, руку сломаю и голову сломаю!” — и хохочет-заливается. Защищается ребенок, как может, от ужастиков, а есть ведь хрупкие души, впечатлительные, которые верят.
Или еще у современных мам и бабушек есть одна печаль: страсть как они боятся, что одежду ребенок, не дай бог,  запачкает. Орут, разоряются: “Такой-сякой, штанишки испачкал, курточку измарал!” Как будто это труд великий — одежонку дет­скую в стиральную машинку бросить.
А по мне, если не испачкался, не побегал, в песке не повозился, в сухих листьях не пошвырялся — значит, и не гулял, зря на улицу выходил. А то вишь, мамаше хочется, чтоб перед прохожими ее ребенок нарядненьким был, в куклы, видать, не наигралась в детстве. Да пусть он вывозится, как хрюшка, но будет веселый, счастливый, с блестящими глазенками! Вот ведь откуда потом берутся боязливые и не очень счастливые взрослые с идеальным, да нежилым порядком в доме.
Ну вот, опять разворчалась на полную катушку. А зря я это. Весна ведь сейчас, детство года!
Пелагея ГРУЗДЕВА.