Неприкаянные...

В неврологическом отделении Новочебоксарской горбольницы уже третий месяц лежит женщина пенсионного возраста. Вовсе не потому, что ей необходимо по­стоянное врачебное наблюдение. Все гораздо прозаичнее — некому забрать из стационара. 

Вернее, есть такой человек — мужчина, с которым она до сей поры жила и который продолжает занимать ее квартиру. Но он настроен агрессивно: “Домой я ее не пущу. Не приводите”.
Администрация горбольницы уже прибегала к помощи милиции. Участковый побывал в квартире, но его уговоры и увещевания не дали результатов: гражданский муж непреклонен. Самое комичное и трагичное в данной ситуации то, что к упрямцу не примешь никаких мер. Законы общества он не нарушает. Разве только морально-этические, но они же неписаные, и по ним не привлечешь к ответ­ственности.
А пока пожилая женщина, стационарный курс лечения которой давно закончился, вынуждена оставаться в больнице, а лечебное учреждение, в свою очередь, — ее содержать.
И ладно, если бы случай был единичный. Так нет же. На памяти заместителя главного врача Новочебоксарской горбольницы Веры Алексеевой шесть подобных инцидентов за полтора года. Возможно, кому-то покажется: это не так уж и много, но дело в том, что за каждым случаем стоят драма людей и несвой­ственные для лечебного учреждения проблемы.
“Отдайте, куда хотите. Нам он не нужен”, — эти слова приходится слышать от близких наших пациентов, — рассказывает В.Алексеева. — Человека госпитализируют к нам. Мы его лечим, восстанавливаем здоровье, затем надо бы перевести на амбулаторно-поликлиническое долечивание, то есть выписать домой под присмотр домочадцев. Но те категорически отказываются принимать род­ственника.
В неврологическом отделении недавно лечился еще один больной. С ним приключилась похожая история. Человека поставили на ноги, а идти некуда, хотя в городе живет сестра. Мы помогли оформить паспорт, определили ему группу инвалидности, поместили в отделение сестринского ухода. Но невозможно же там жить годами!”
Руководителя можно понять: иные больные, бывает, месяцами ждут планового лечения. К тому же расходы по содержанию “загостившихся” пациентов несет лечебное учреждение. Оно же — не богоугодное заведение и его предназначение не социальная, а медицинская реабилитация. Но даже с этим готова мириться В.Алексеева: “Уже появились свои наработки в оформлении документов, пенсии, установлении группы инвалидности, мы согласны взять на себя эти хлопоты. Ну, а дальше что делать? Куда человека определять? В Центр социального обслуживания его не берут. Чтобы поместить в интернат, нужно время, туда всегда очередь. Понимаю, люди зачастую сами виноваты в том, что оказались в критической ситуации, но неужели родственники совсем утратили сострадание к близким, человечность, милосердие?”
Вопрос устройства бывших пациентов стационара горбольницы не теряет остроты. И в ближайшем будущем его, наверное, не решить. В первую очередь это, разумеется, проблема внутрисемейная, но когда она выходит за рамки ячейки общества, к решению волей-неволей подключаются структуры государства. А службы, которая бы занималась такими проблемами, не существует.
В Новочебоксарске есть стационарное отделение для пожилых людей при Центре социального обслуживания. Оно дает приют обездоленным, нуждающимся в крове старикам, но не принимает требующих медицинского ухода больных и опустившихся людей. Казалось бы, для последних в Чебоксарах имеется Центр социальной адаптации для лиц без определенного места житель­ства и занятий, но у этого заведения свои нюансы — оно тоже не занимается больными.
Вот и выходит, что об этом контингенте людей, кроме больницы, и позаботиться некому.
Светлана ИСАЕВА.