Защитить бы, заслонить...

Есть такая девочка Катя (имя изменено), в ясных и лучистых глазах которой все чаще появляются грусть и отчаяние. В свои одиннадцать она стала изгоем. Ее не любят педагоги, травят и бьют дети, а родители одноклассников собирают подписи, чтобы ее перевели в другую школу.  Почему?
 

Катя воспитывается в семье, где без книги не живут. Это симпатичная, добрая, талантливая девочка. Она прекрасно музицирует, пишет стихи и пытается, как ей ни мешают, учиться на “четыре” и “пять”. Вот только папы нет у нее, и исчез достаток в доме, когда заболела мать. Сейчас семья из четырех человек живет на пенсию Катиной бабушки. Неужели тем ребенок и не угодил, что не может, как другие, вкладывать деньги в нужды школы?
А возможно, причина в старшей сестре, которую когда-то изнасиловали. Тогда вместо того, чтобы рассказать все матери, девочка пожаловалась подруге. Та по секрету рассказала другой, другая — еще кому-то... И понеслась молва о “распутнице”. Парни проходу девчонке не давали — тащили в кусты. Когда мама узнала, жизнь дочки уже летела под откос... Сейчас это агрессивный человек с надломленной психикой.
“Я ее потеряла”, — плачет мама. Много лет назад вместо того, чтобы выслушать девочку-подрост­ка, понять ее, помочь, вместе решить, как избавиться от данного в школе клейма “плохая”, она взялась перевоспитывать, замучила нотациями, и дочь отдалилась, замкнулась. Теперь мать боится потерять младшую, Катю. Девочке, вспоминая сестру, в школе уже пытаются навесить клеймо сексуально озабоченной. И все потому, что однажды в порыве восхищения учителем она обняла преподавателя физкультуры. Повисла у него на шее, как если бы это был ее папа.
Беда мамы в том, что она не может перебороть свою интеллигентность. Как барышня из светского общества, не находит сил и напористости, чтобы свое дитя защитить, заслонить. От верзилы-одноклассника, который отрабатывает на Кате приемы каратэ. От невзлюбившей ученицу учительницы.
Однажды на уроке труда одноклассница по­звала Катю за школу, якобы по очень важному и срочному делу. Там, у глубокой траншеи, их ждали мальчишки. Не долго думая, хулиганы столкнули Катю в яму и стали закидывать землей. Когда она, пытаясь выбраться, цеплялась за края, они наступали ей на руки. Девочка пришла домой вся в грязи, зареванная. Но по-прежнему уверенная, что они издевались над ней не со зла, а потому что “не понимают, что делают”.
Действительно, дети 12-14 лет еще не могут испытывать серьезные чувства к  другому человеку, особенно к сверстнику. Еще не умеют любить или ненавидеть. А обиды забывают быстро и строят свои отношения, как мы, взрослые, им велим.
Допустим, двое детей поссорились, ревут. Мамы бегут их защищать, в свою очередь, тоже переругаются. Малыши скоро помирятся, а в душах родителей остается осадок, они и настраивают своего ребенка: “Не дружи, не играй с ним — он плохой”.
То же происходит в детском саду и школе. Педагог дает установку: “Дети, она ненормальная, она недостойна вашей дружбы”. И дети поступают согласно рекомендациям, потому что слышат их от учителя, боятся ему не угодить, а вдруг он тоже на них рассердится и не разрешит другим с ними общаться? И вот сильный избивает слабого, а взрослые рекомендуют собирать ком­промат на изгоя.
Добиваясь таким дешевым способом избавления от нелюбимчика (через детей), педагог уродует души своих учеников. Ну, избавится школа от ученицы — уйдет Катя, только класс, который привык издеваться над человеком, обязательно найдет себе другую жертву.
И родителей, которые подписывают жалобы, хотелось бы спросить: а вдруг на месте изгоя окажется ваш ребенок? Ему, поверьте, будет так же больно и страшно, как сейчас Кате. Выдрессированные ребята могут ополчиться против самого же учителя.
А у изгоя, как правило, два пути. Или замкнуться (если совсем плохо, то и совершить суицид), или стать агрессивным. Учительница жалуется, что Катя обзывается, дразнится, а ведь это ее защитная реакция. Больше ее защитить в этом мире некому. 
Кстати, я провела полное психическое обследование  девочки и увидела, что передо мной совершенно нормальный человек. Но надолго ли в такой обстановке ее хватит?

Ирина КОБЮК, медицинский психолог медико-педагогического отделения.