Я люблю вас — глаза ваши, губы и волосы

Galich.jpg

19 октября Александру Галичу (Гинзбургу) — советскому поэту, барду, драматургу, сценаристу, одному из ярчайших представителей русской авторской песни — исполнилось бы 95 лет, но жизнь его оборвалась в декабре 1977 года.

Он родился 19 октября 1918 года в городе Екатеринославе в семье служащих (в 1923-м
они переехали в Москву). Его отец  был экономистом, мать работала в консерватории. Она увлекалась театром, училась музыке, и большинство увлечений матери передалось детям — Александру и Валерию (Валерий стал известным кинооператором и снял фильмы “Солдат Иван Бровкин”, “Когда деревья были большими”, “Живет такой парень”).
Благодаря матери Александр уже в раннем возрасте начал увлекаться творчеством: с пяти лет учился играть на рояле, писать стихи. В восемь стал заниматься в литературном кружке, которым руководил поэт Эдуард Багрицкий.
В школе Александр учился на отлично и был всеобщим любимцем, кроме прекрасной игры на рояле хорошо танцевал, пел революционные песни, декламировал стихи. В 14 лет свет увидела его первая поэтическая публикация. В июне 1934 года Гинзбурги переезжают на Малую Бронную.
Окончив девятый класс десятилетки, Александр подает документы в Литературный институт и, к удивлению многих, по­ступает. Но впоследствии отдаст предпочтение театру и уйдет из Литинститута.
Затем устраивается на работу в Грозненский театр народной героики и революционной сатиры (первые шаги на профессиональной сцене в нем делали артисты, впо­следствии ставшие всенародно известными: Сергей Бондарчук, Махмуд Эсамбаев). Однако в нем  проработал недолго и перебрался в город Чирчик, что под Ташкентом. Здесь устроилась и личная жизнь Александ­ра: он полюбил юную москвичку, актрису Валентину Архангельскую (она была секретарем комсомольской организации театра, а Галич — ее заместителем).
Спустя год у них на свет появилась дочь, которую назвали Аленой, а сами они перебрались на житель­ство в Москву. В 1944 году жена Александра уехала в Иркутск — работать в местном театре. Чуть позже вместе с дочерью за ней должен был отправиться и Александр.
Однако его мать заявила, что “не позволит таскать ребенка по “сибирям”, и запретила сыну уезжать из Москвы. И тот послушался. Так распался первый брак Александра Гинзбурга, который вскоре взял себе литературный псевдоним Галич (образован соединением букв из разных слогов фамилии, имени и отчества — Гинзбург Александр Аркадьевич).
Весной 1945 года в жизни Галича по­явилась новая любовь. Звали ее Ангелина Шекрот (Прохорова). Была она дочерью бригадного комиссара и в те годы училась на сценарном факультете ВГИКа.
Аня была худой, утонченной, с длинными хрупкими пальцами. Галич называл ее Нюшкой. Она стала для него всем: женой, любовницей, нянькой, секретаршей, редактором, не требовала от Галича верности, состояние влюбленности было для него естественным творческим стимулятором.
Он был бабником в самом поэтическом смысле этого слова. Нюша к романам мужа относилась с иронией. Скажем, однажды “возмутилась”: “Ладно бы выбрал себе кустодиевско-рубенсовский тип, можно понять. Но очередная пассия такая же “фанера”.
И она решила “воздействовать” на даму: догнала их, собравшихся “погулять”, и долго впихивала мужу разные лекарства, заботливо инструктируя даму, в каком случае что принимать. Не помогло, та разгадала ее ход: “Нюша, дайте еще клистир и ночной горшок, да побыстрее, а то мы не успеем полюбоваться закатом”.
В начале 60-х в Галиче внезапно просыпается бард-сатирик, и на свет одна за другой появляются песни, которые благодаря магнитофонным записям мгновенно становятся популярными. Самой первой песней этого цикла была “Леночка” (о девушке-милиционере, в которую влюбляется некий заморский шах).
Кислород ему тогда еще не перекрывали. Но... в начале 70-х дочь члена Политбюро Дмитрия Полянского выходила замуж за актера Театра на Таганке Ивана Дыховичного. После шумного застолья молодежь, есте­ственно, стала развлекаться: сначала танцевать, затем слушать магнитиздат: Высоцкого, Галича. В какой-то момент к молодежной компании  присоединился и отец невесты. До этого он никогда не слышал песен Галича, а тут послушал, возмутился, и колесо завертелось: Галич был исключен из Союза писателей, а затем из Союза кинемато­графистов.
Оставшемуся без средств к существованию Галичу приходится пуститься во все тяжкие: потихоньку распродает свою богатую библиотеку, подрабатывает литературным “негром”. Все эти передряги сказываются на его здоровье. В апреле 72-го у него случается третий инфаркт. Друзья пристраивают его в какую-то захудалую клинику. Врачи ставят ему инвалидность второй группы, которая обеспечивала его пенсией... в 60 рублей.
Тем временем весь 1973 год официальные власти подталкивали Галича к тому, чтобы он покинул СССР. Тот стоически сопротивлялся. Однако силы оказались небеспредельны. В 1974 году он выезжает за рубеж.
Путь Галича и Ангелины Николаевны лежал в Вену. Оттуда они отправились во Франкфурт-на-Майне, затем в Осло. Там прожили год. Галич читал в университете лекции по истории русского театра. Потом переехали в Мюнхен, а затем в Париж. Оказавшись в эмиграции, Галич много и плодотворно работал.
Но амурные дела преследовали его и там. Причем дело иногда доходило до курьезов. Известно, что одна из его любовниц, зная, что не вынесет разлуки с ним, уехала из СССР вслед за ним. Но у Галича она была не единственная пассия, были и другие.
Муж одной из них, уличив жену в неверности, вместо того чтобы как следует наказать ее или в крайнем случае подать на развод, по старой советской привычке пошел жаловаться на Галича на радиостанцию “Свобода”, где тот работал. От такого тамошние работники “совершенно охреневали”.
Однако судьба отпустила Галичу всего лишь три с половиной года жизни за границей. Финал наступил в декабре 1977 года. В тот день — 15 декабря — в парижскую квартиру Галича доставили из Италии, где аппаратура была дешевле, стереокомбайн, в который входили магнитофон, телевизор и радиоприемник. Ему сказали, что подключение аппаратуры состоится завтра, для чего к ним придет специальный мастер.
Галич сам решил опробовать телевизор немедленно. Мало знакомый с техникой, он перепутал антенное гнездо, его ударило током. Естественно, смерть (да еще подобным образом) такого человека, как Галич, не могла не вызвать противоречивые отклики в эмигрантской среде. Самой распространенной версией была та, что он погиб от длинных рук КГБ.
Последним пристанищем Галича стала заброшенная женская могила на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа в Париже. Девять лет спустя в эту же могилу легла и его супруга Ангелина Николаевна.