Андрей Ширшов: “Я свободен — мне вольно дышится”

Родился в Дзержинске Горьковской области в 1961 году. В Новочебоксарске с 1972 года — отец привез семью, когда устроился на работу на “Химпром”. Окончив школу № 4, А.Ширшов поступил на биологический факультет Казанского государственного университета, получив специальность “биолог, микробиолог”, по распределению приехал на “Химпром”.
Андрей Викторович признается, что трудиться по специальности не довелось. Отработав положенные три года, два из которых в центральной заводской лаборатории, пришел во Дворец пионеров (теперь ЦРТДиЮ)  — как раз в то время организовали там отдел туризма. И он возглавил его.

 

— С тех пор и увлеклись туризмом?
— Гораздо раньше, будучи студентом. Все пять лет учебы ежегодно ездил с ребятами в горы — Памир, Хибины, Карпаты. Тогда такие поездки можно было себе позволить на стипендию.
— Говорите, ходили в горы. Но вы же не альпинист?
— Уточняю, мы ходим по горам через размеченные перевалы и с огромными рюкзаками. А альпинисты ставят базовый лагерь, восходят на вершины гор.
С воспитанниками Центра, а в моей группе 14-16-летние ребята и девчонки, объездили все Кавказские горы, бывали в Новосибир­ской, Мурманской областях. А Хибины стали просто родными — туда ездим ежегодно.
— Какое время года предпочтительнее для туризма?
— Смотря куда направляемся. В январе совершаем походы по Марий Эл, Татарстану — предпочитаем места недалеко от дома. В весенние школьные каникулы едем в Хибины, летом отправляемся на байдарках по Кокшаге, август проводим на Кавказе, Алтае, в Средней Азии. Однажды путешествовали  по “Золотому кольцу”, а как-то пешком шли от Санкт-Петербурга до Нарвы. Было здорово! Ребята своими глазами видели поле, где проходили бои в годы Великой Отечественной войны — на каждом изгибе дороги сохранились окопы, ямы, встречались доты, земляные сооружения для установки артиллерий­ских орудий. Это же открытый урок мужества, ребята были потрясены увиденным.
Побывали в Троице-Сергиевой лавре, где познакомились с отцом Владимиром, который для ребят организовал экскурсию в музей икон, отвечал на вопросы, причем на самые каверзные. И доступным языком. Оказалось, что священнослужитель работал раньше педагогом, тренером по легкой атлетике. Такое общение не забывается.
— Где ночуете, чем питаетесь во время путешествий?
— Ночуем в палатке. Сейчас “временное жилье” бывает чуть ли не со всеми удобствами. Для зимних условий есть специальные шатровые палатки двухметровой высоты, с печкой. На улице минус 30 градусов, внутри “жилья” — плюс 25. Есть в них “спальники”. А еду готовим на костре, примусе. Походы спонтанными не бывают, к ним готовимся основательно. Они порой длятся месяц и более. Поэтому заранее сушим овощи — картошку, морковку, капусту, лук, свеклу, а также мясо. Даже сухарики у нас соб­ственного приготовления — с чесночком. Берем специи. Щи-борщи варить умеют все дети. И не только готовить, но и пришить пуговицу, стирать, словом, все. И жить в коллективе: гасить конфликты, строить отношения.
— В общем, проходят школу выживания.
— Нет, школу жизни — я так это называю. Однажды мой коллега поведал о том, как пошли в поход и специально ничего с собой не взяли: ни еды, ни палаток — чтобы научить детей выживать, если они вдруг окажутся в подобной ситуации. А я своих ребят учу, чтобы умели делать все сами. Они не потеряются в лесу, смогут переправиться через любую реку, если понадобится.
— Если вы оказались одни в незнакомом лесу без туристского снаряжения, что бы сделали?
— Домой пошел бы, не стал бы собирать коренья, дикие ягоды. В красноярской тайге, может, какое-то время морошку придется есть. Но все равно выберусь и оттуда. Уверен, и мои воспитанники сумеют сориентироваться.
— В экстремальные ситуации попадали?
— В 1992 году, в разгар войны между Грузией и Южной Осетией, мы спускались с гор. Нашу группу (к нам еще примкнули немцы, украинцы) по горным дорогам вывела мест­ная милиция. А кругом стреляли.
В 1994-м ходил в поход в Дагестан, в группе со взрослыми. Произошел неприятный случай — мы остались без денег. Народ Дагестана поразил гостеприим­ством, открытостью. Местные жители собрали деньги, накормили. Всегда их буду помнить с благодарностью.
— Что для вас туризм?
— Жизнь. Не представляю себя без походов. Но, кроме них, есть еще такой вид спорта, как туристское многоборье. Мы являемся его поклонниками. А он требует серьезной подготовки — физической, психологической, технической. Прежде всего это ежедневные тренировки — дети плавают, бегают, подтягиваются, отжимаются. Участвуем в соревнованиях — в республике наша команда  одна из сильнейших. В по­следние 20 лет бессменные призеры состязаний. Выезжаем и за пределы Чувашии.
Когда в рамках туризма стало скучновато, занялись экологиче­скими экспедициями. Десять лет подряд выезжали на Цивиль: исследовали воду, растительность, животный мир, почву. В общем, накопили огромный материал.
Кстати, в 1994 году мне по­счастливилось оказаться в “Орленке”, где познакомился со множеством интересных людей, в том числе с Игорем из Москвы. Это он с товарищами придумал “Школу дикой природы” и предложил разбить лагерь у нас. И вот впервые в январе 1995 года мы организовали эту Школу. В том же году запланировали построить биостанцию в Заволжье.
— Сколько “туристов” подготовили?
— Наверное, сотни две. Обучаются они четыре года, в группе по 12-15 учащихся.
— Интересуетесь, как складывается их дальнейшая судьба?
— У первых выпускников уже свои дети. Скоро ко мне придет второе поколение.
Одна выпускница учится в Москве в аспирантуре, сын Антон, тоже мой бывший ученик, сейчас пишет кандидатскую диссертацию, еще один защищает кандидатскую в Москве, очень способная девушка учится в аспирантуре в Германии. Работают в Министерстве природных ресурсов и экологии ЧР, в отделе экологической безопасности гор­администрации.
— Как вы стали чиновником?
—  Случайно. В 2004 году предложили должность начальника отдела экологической безопасности, я неделю размышлял и... согласился, хотя понимал, что придется сменить образ жизни. Тогда я носил  длинные волосы и бороду. Такой креативный вид был. Конечно, пришлось постричься и стать таким, как все. Во всяком случае, “визуально”. Но с детьми по-прежнему занимаюсь.
— А кресло муниципального служащего “удобное”?
— Нормальное. Почему-то чиновников считают бюрократами, коррупционерами — эдакими кровопийцами. Как-то один из телеведущих произнес: “Покажите мне чиновника, который не берет взяток”. Даже вскочил с дивана, вот он я, говорю.
Да, я чиновник, но не чинуша. И с кем могу скоррумпироваться, если занимаюсь вопросами посадки деревьев, сбора твердых бытовых отходов?
— Важнейшей экологиче­ской проблемой считаете...
— ...воспитание нового человека с “экологическим сознанием”. Сначала надо “лечить” головы, тогда и бардака не будет вокруг нас.
— Верный друг для вас?
— Тот, с кем могу в одной связке ходить по горам. Мой лучший друг живет в Новосибирске, видимся раз в два года. И сын Антон. Добрые друзья есть в Москве. Все они близки мне по духу. И никогда не предадут. А с сыном, кстати, можем часами обсуждать футбольные матчи. Он болеет за “Спартак”, я за “Зенит”. Вместе ездим на игры в Москву, Казань.  
И, конечно, супруга. Она слеплена из того же теста, что и я — вместе ходим в экспедиции, походы. Приобщается к ним и младший сын.
— На что еще остается свободное время?
— На занятия спортом. С удовольствием поднимаю штангу, играю в волейбол, баскетбол — чтобы не стать дряхлым. Считаю, что мужчина просто обязан поддерживать форму.
Не курю, не пью. Отказался от спиртного лет восемь назад. Опережая ваше любопытство, поясняю: “Не лечился”. Мое глубокое убеждение — алкоголь мешает человеку. Только никому свое мнение не навязываю. В компании легко попадаю на волну тех, кто весел от спиртного.  
Уже 25 лет играю на гитаре, пою в кругу друзей, знакомых. Пишу стихи, правда, для “внутреннего пользования”.
— Есть в них слова, определяющие ваше кредо?
— Например, “Счастье — дорога” или “Я свободен — мне вольно дышится”. Мои стихи в большей степени об ощущениях. Признаюсь, в последние три года не написал ни строчки.
— Чиновничья обстановка не располагает?
— Может быть.
— Читаете что?
— В большей степени исторические книги, авторами которых являются ученые. Есть и любимые писатели. К примеру, Владимир Сорокин, обожаю Виктора Пелевина. Без ума от латиноамерикан­ской прозы. Сын приучил к фантастике — с удовольствием читаю Ника Перумова.
— Мечтаете о чем?
—  О путешествиях. Съездил бы в Непал — в Гималаи, хочу побывать в Венгрии, Бразилии.
Галина Миронова.