Говорят, что оступиться может каждый. А если это происходит дважды? Или систематически. Все они осознают, что совершили противоправные действия, тем не менее недовольны пробелами в законодательстве. Ведь статьи, по которым они отбывают наказание, недоработаны, и вообще “зачем меня приравнивать к экстремистам, если я всего лишь “лайкнул” какую-то там запись?”
Каково это там, на зоне? Что происходит за многочисленными решетками и колючей проволокой? Как содержатся заключенные? Что транслирует их взгляд? А на свободе, знаете ли, кипит жизнь. Но об этом позже. Хотел бы я побывать в тюрьме? Конечно нет. Но редакционное задание и собственный интерес не позволили мне отказаться от предложения сотрудников УФСИН по Чувашии посетить знаменитую “шестерку” и побеседовать с заключенным, который отбывает срок за убийство. И 105-я не единственная статья, поставившая жирную точку на обычной размеренной жизни Алексея М. (имя изменено. — Прим. автора). Вдобавок к судимости за причинение смерти он отбывает наказание за экстремизм. Кстати, единственный случай, когда по ст. 280 УК РФ заключенный остался на территории родной республики. Всего осужденных по этой статье в Чувашии девять.
Путь в ИК № 6 сопровождался тяжелым молчанием и тревогой. С кем мне предстоит общаться? Есть ли что терять моему будущему собеседнику? Да и вообще, это тюрьма, место, где добром и позитивом точно не напитаешься. В один момент появилось желание попросить остановить машину. Первый забор остался позади, второй, и уже вышка, значит, подъезжаем. Основательно облагороженная зеленая территория с цветниками. Если бы не раскинувшаяся в пределах видимости “колючка”, то ничего бы и не намекало о близости к месту заключения жестоких преступников.
Нас встречает (внимание!) старший оперуполномоченный по особо важным делам отдела по борьбе с организованной преступностью и терроризмом (экстремизмом) оперативного отдела УФСИН России по Чувашии подполковник внутренней службы Анатолий СТОЛЯРОВ. Забирает наши документы и удаляется. В окружении людей при спецсредствах, способных подавить любую попытку преступить закон, держащих за поводки специально обученных собак, чувствовать себя комфортно — непозволительная роскошь.
Взгляд пронизывает ужасом
“Пропуски готовы, прошу пройти за мной”, — говорит Анатолий Алексеевич, и мы покорно следуем за ним. На нашем пути пункт досмотра: здесь, находясь между решеток, понимаешь всю суровость пребывания в подобных местах. Ладно мы, журналисты, приехали сюда с определенной миссией — показать, как преступники встают на путь исправления. А к заключенным приезжают и родственники. Кстати, комнаты для краткосрочных и длительных свиданий расположены прямо здесь, в паре метров от КПП.
Нас проверяют тщательно, пристально глядя в глаза, а мы по простоте душевной пытаемся над этим шутить. Минуя три заграждения, оказываемся на территории колонии. И вот тут в дело вступает какой-то первобытный инстинкт, который требует развернуться и вернуться в привычную жизнь. Заборы в два человеческих роста, намотанная колючая проволока, надзиратели с автоматами, люди в оранжевых робах, которые еще 15 минут назад пребывали в ШИЗО (штрафной изолятор. — Прим. автора). У каждого из них, обладателя сурового, хищного взгляда, было прошлое, даже, наверное, законопослушное, планы на счастливое будущее. Но сегодня они здесь и, исходя из практики, лишены даже права на УДО.
Территория выглядит весьма ухоженно. Особенно привлекают внимание фигуры ручной работы, выполненные здешними обитателями: новочебоксарская колония не единожды становилась победителем внутреннего конкурса на лучший дизайн территории.
То, зачем мы здесь, вспомнилось сразу, стоило только увидеть нашу будущую “переговорную”. Комната, как нарочно, расположена в теневой части одного из зданий. Полумрак, поверьте, добавляет атмосферы. Кресла, расставленные по периметру, намекают на собрания клуба анонимных алкоголиков, только с единственной поправкой — здесь раскаиваются по другим причинам.
И вот к нам заводят одного из местных постояльцев. Когда практически ежедневно изучаешь криминальные сводки, в голове у тебя складывается типичный образ преступника. А тут с нами вежливо здоровается улыбчивый 44-летний мужчина, которого, если встретишь на улице в толпе прохожих, имея даже самое острое чувство предвзятости, ни за что не назовешь убийцей. А он именно таковым и является, стоит рядом, в метре от нас.
Направление “криминал”
“Родился в Чувашии. После смерти отца, когда мне было три года, мы переехали в Воркуту. Жил там до 30 лет, работал, много где побывал”, — сухо начинает докладывать Алексей.
Биография нашего собеседника действительно впечатляет. Папу своего он не помнит, брат — подводник, погиб, мама скончалась в ДТП, из близких только сестра, которая осталась жить в Воркуте.
“Маме было сложно воспитывать троих, поэтому она, когда я учился в 5 классе, на два года отправила нас с сестрой в Геленджик. Тогда была возможность пристроить нас в санаторно-лесную школу, почти интернат”, — продолжает рассказ Алексей.
Он выучился на нефтяника, слесаря-ремонтника горно-шахтного оборудования, стропальщика. В 30 лет с мамой вернулся в Чувашию, работал в Москве вахтовым методом. Казалось бы, живи и работай, будь законопослушным. Однако дорожка впервые привела на нары уже в 2012-м. Тогда он отсидел 2 года и 9 месяцев за покушение на убийство и нанесение тяжкого вреда здоровью (ст. 111 ч. 1 УК РФ). Говорить о том деянии Алексей наотрез отказался. С чего бы вдруг?
“Отбывал наказание в Ухте. Мне больно вспоминать, не хотелось бы об этом говорить. Знаю, что сотворил ужасное, и расплатился за это сполна”, — прокомментировал Алексей.
Важно ли это, но того человека, который пострадал от бесчинств нашего “героя”, уже нет в живых. И конечно, совсем по другим причинам.
Алкоголь всему виной?
Даже и года не прошло, как Алексей решился на очередной “подвиг”.
“Работал в КФХ “Цивильск”, и однажды, в день зарплаты, ко мне решил наведаться коллега, с которым разногласия начались с самого первого дня. Под влиянием алкоголя словесный конфликт перерос в серьезную перепалку, и я не рассчитал свои силы…” — признается собеседник.
Алексею не удалось обзавестись семьей. А его соперник был отцом, мужем, сыном… Через 4 года он погасит и эту судимость.
Следом, точнее, параллельно он был признан виновным по ст. 280 УК РФ (публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности). Срок увеличился на полгода.
“Признаюсь, был нетрезв. В паблике одной из запрещенных на территории РФ организации в соцсети “ВКонтакте” посмотрел провокационную запись, содержащую сцены насильственного характера, потом “лайкнул” и репостнул. Но не с целью пропаганды, а для того, чтобы неповадно было другим”, — понуро признается Алексей.
Однако он не учел одного: комментарий, “лайк” или репост экстремистской записи является основанием для обвинения, и никто не будет спрашивать о моральном посыле действия.
Стал законопослушным
Алексей уверенно заявляет о своем негативном отношении к нетолерантности, к любому проявлению националистической агрессии. Наверное, иначе в его случае и нельзя. Он с улыбкой говорит о планах на свободную жизнь, о том, что “все будет по-другому, когда воля перестанет быть просто мечтой”. До этого момента осталось около четырех лет.
Тем временем беседа подошла к концу. Какое влияние она оказала на Алексея — неизвестно. Добрый взгляд собеседника странно уживается с пониманием, что перед тобой сидит убийца, человек, который, пусть и пьяный, смог лишить жизни другого человека.
Возможно, в голове обладателя зеленого бейджа (обладателями таковых становятся заключенные, которые находятся на профилактическом учете администрации колонии. — Прим. автора) действительно что-то перевернется. В своем жизненном путешествии сделать такую “остановку” не стремится никто, но приходится многим, и это необязательно злодеи и бандиты. Современная судебная практика настойчиво говорит каждому: “Сомневаетесь? Закройте страницу, не вступайте в диалог с потенциальными провокаторами — разжигателями агрессии, не делитесь подозрительными записями на своих страницах в соцсетях”. Ведь каждое безобидное на первый взгляд действие может быть расценено совсем иначе. А спрашивать про внутренний посыл, про мотивы вряд ли кто-то будет.
Российская пенитенциарная система остается все же довольно закрытой для большинства законопослушных граждан: о жизни постояльцев тюрем известно не так много. И надеюсь, что сегодня мне удалось слегка приоткрыть завесу этой тайны. И всё только ради того, чтобы вы узнали о буднях заключенных исключительно со страниц газеты.
КОММЕНТАРИЙ
Анатолий СТОЛЯРОВ, подполковник внутренней службы:
— Со всеми осужденными по террористическим или статьям экстремистской направленности проводится определенная работа в соответствии с законодательством РФ, каждый состоит на профилактическом учете.
С ними работают психологи, сотрудники отдела воспитательной работы, служба безопасности, оперативный отдел. То есть мы делаем всё, чтобы человек по окончании срока даже не подумал совершить что-то противоправное.
