“Добро” на крови и разрушенных судьбах

 Ежедневно мы встречаемся глазами с сотнями людей. У каждого из них свои мысли и планы: список покупок в магазине, совместный выезд на природу с друзьями в выходные, дачные посиделки с семьей. А есть места, где мысли у всех схожи: поскорее бы на волю и зачем я это сделал? В рамках серии интервью с заключенными чувашских колоний, которые отбывают срок по статьям, поставившим на их вольной жизни жирный крест, редакционное задание привело меня в ИК-1, что находится недалеко от поселка Лапсары.

Имея опыт общения с убийцей-экстремистом и 60-летним разбойником, проведшим за решеткой более двух третей жизни, отказаться от “душевной” беседы с “закладчиком”-террористом я посчитал непозволительной роскошью. А потому заведомо отключил сострадание от очередной душещипательной жизненной истории и жалоб на необъективную систему правосудия: каждый из них либо не виновен, либо виноват, но “не на такой же срок”.

Свобода за порогом

После новочебоксарских “шестерки” и “тройки” удивляться тотальной мрачности обстановки в других колониях не приходится, однако опыта еще до сих пор недостаточно, чтобы научиться игнорировать эту резкую грань в виде бетонного забора с плотной колючкой, который отделяет обычную жизнь от подневольной. Каждый раз становится не по себе, и приходится про себя как мантру повторять: это ненадолго, это всего лишь работа.

После досмотра и многочисленных дверей с решетками я наконец там, где время идет иначе, а ласковое солнце и зеленая трава не приносят радости. При входе на территорию карантинное отделение. Учитывая, что контингент колонии составляют в основном граждане Средней Азии, оно и понятно.

“Каждого прибывшего здесь в течение недели изучают на предмет психических отклонений, проверяют здоровье. Затем распределяют в отряд и решают вопрос о трудоустройстве. Рядом и медсанчасть, где специалисты ведут прием ежедневно”, — рассказал заместитель начальника колонии капитан внутренней службы Александр ДЕРГУНОВ.

Также в колонии можно получить образование — от начального до среднего специального: швея, пекарь, повар, подсобный рабочий или электрогазосварщик.

“Трудоустроено в колонии сейчас более 95% осужденных. В зависимости от необходимости учреждения специальности могут меняться”, — добавил Александр Анатольевич.

• Анатолий СТОЛЯРОВ, подполковник внутренней службы:
  — В УФСИН России по Чувашии отбывают наказание 43 осужденных за преступления террористического характера и восемь за экстремизм. С ними проводится воспитательная профилактическая работа. Каждый специалист стремится исключить рецидив после их освобождения и вернуть в общество законопослушных граждан.

На выход из реальности

Какой образ вырисовывает сознание, когда необходимо представить террориста? Уверен, Сергей, с которым мы общались в течение нескольких часов, не соответствует ни одному из ваших вариантов. Интеллигентный парень 33 лет с вдумчивым взглядом и прекрасно поставленной речью.

“Я родился в Ростовской области в семье наркоманов-алкоголиков. Отцу тогда предстояло освободиться через три года. А спустя несколько лет после воссоединения семьи мама “продала” меня бабушке с дедушкой по отцовской линии за несколько бутылок водки.

С тех пор я стал называть ее только по имени, а новую избранницу папы мамой”, — с леденящим душу спокойствием рассказал Сергей.

Легкая внушаемость и попытки убежать от проблем, а также, как признался собеседник, “открытие суперспособностей на благо людей” — немудрено, что наркотики появились в его жизни в достаточно раннем возрасте. Помогала и неблагополучная компания, которая “знала, что и где достать”.

“Учился я не очень хорошо. После школы поступил в техникум, который со временем бросил. Потом переехал в Москву, где продолжал употреблять, спасения и выхода из сложившейся ситуации уже не видел, поэтому смиренно ждал логического конца. А в один прекрасный день, просматривая соцсети, наткнулся на сообщество в “ВК”, в котором всем обещали помощь, избавление от зависимостей и светлое, счастливое будущее”, — продолжил мой собеседник.

Мне помогли, и я пытался

Говорил мой собеседник про запрещенное в России в 2016 году международное террористическое сообщество “АУМ Синрике”. И справедливости ради замечу: пока Сергей состоял в российском подразделении, наркотики из его жизни и правда исчезли.

“Я вступил в сообщество в 2014 году. Тогда казалось, что они дают мне всё, что нужно: внимание, заботу и помощь, которых в моей жизни до этого не было. Когда в интернете попадалась информация про причастность сообщества к террористическим действиям, другие сотрудники объясняли, что это всё ложь”, — поделился Сергей.

Пройдя подготовку, в 2015-м он стал инструктором отдельной группы сообщества. Контролировал деятельность адептов и администрировал сайты и интернет-ресурсы, созданные для пропаганды религиозной доктрины организации.

“Кроме того, для накопления “духовных заслуг” я вносил пожертвования и побуждал вовлеченных делать то же самое. Благодаря мне копилка сообщества менее чем за год пополнилась примерно на 650 тыс. рублей”, — с некоторой нотой хвастовства поведал осужденный.

В апреле 2016 года, аккурат после решения Верховного суда РФ о запрете деятельности организации на территории страны, Сергей вдруг осознал, что его участие в сообществе было ошибкой, и покинул организацию. Ему не препятствовали. Да и кто бы мог? Все, кто успел, особенно лидеры, спешно покинули Россию.

“Тогда в мою жизнь и вернулись наркотики”, — признался террорист.

Запоздалое наказание

Следующим основанием для “за­­­вязки” уже в 2017 году стал арест по 228-й статье УК РФ.

“Встать на путь “кладмена” меня побудило желание бесплатных доз. Мне это вполне удавалось, но, как вы понимаете, недолго.

Тогда мне дали 12 лет, но грамотная работа адвоката, апелляции и обжалование приговора помогли сократить срок до 10. В 2024-м перевели в Чувашию, и я уже готов был подавать документы на УДО, но суд добавил пять лет по 205-й статье (“террористиче­ский акт”). Соответственно, надежды на скорое освобождение вмиг улетучились.

Сейчас жалею, что однажды ступил на эту скользкую дорожку. Если бы была возможность вернуться в 2014 год, то многие свои решения и действия я бы пересмотрел и точно не связался бы с запрещенной террористической организацией”, — посетовал Сергей. Увы, осознал он это только сейчас.

(Кстати, согласно примечанию ст. 205 УК РФ, лицо, участвовавшее в подготовке террористического акта, освобождается от уголовной ответственности, если оно своевременным предупреждением органов власти или иным способом способствовало предотвращению осуществления террористического акта и если в действиях этого лица не содержится иного состава преступления. — Прим.авт.)

От автора

Совокупный срок Сергея составляет 15 лет, то есть на свободу он выйдет в 2032 году уже в 40-летнем возрасте. В колонии его характеризуют как положительного человека, и лишь красная полоска на бейдже предупреждает об его опасности как склонного к совершению преступлений террористического характера и экстремистской направленности человека.

После всего услышанного по пути домой в голове крутился один вопрос, оставшийся без ответа: думал ли человек, который по собственным убеждениям пытался открыть в себе суперспособности, чтобы сделать мир лучше, и вообще “никогда не стремился никому навредить”, о том, сколько жизней он покалечил, выбрав путь наркодилера?

Справка

Организация “АУМ Синрике” начала свою историю более 40 лет назад. Лидер секты Секо Осахара пообещал приспешникам сверхспособности, гармонию и райскую жизнь, себя же называл спасителем человечества и провозгласил Христом.

Тогда ему поверили миллионы. Религиозная организация очень быстро стала крупнейшей в Японии, а вскоре нашла сторонников и в других странах. Осахара и его последователи завербовали в России около 50 тысяч человек.

В итоге создателя секты приговорили к казни, но его дело продолжило жить. B том числе и в России. Адепты все также собирались на служения и обманом привлекали новых сторонников.

Секта обладала жесткой идеологической платформой. Отступников запугивали, шантажировали и даже пытали.