Как прожить сто лет

Александра Ткачева с мужем, 30-е годы прошлого века.

В апреле “Грани” побывали на дне рождения жительницы Новочебоксарска Александры Анд­реевны Ткачевой, которой исполнилось сто лет. Поздравив горожанку с самым юбилейным юбилеем, журналисты не могли не задать ей вопрос: в чем секрет долголетия?

Сто лет можно прожить по-разному. Но ученые, изучавшие долгожителей из разных регионов, пришли к выводу, что есть у них и много общего. По характеру они доброжелательные, не унижаются до мелких ссор и брани. Это люди, склонные к получению удовольствия, легко адаптируются в своей среде.
Александра Андреевна — точная копия этого общего “портрета”. Она с удовольствием отвечала на вопросы, не обижалась, если перебивали ход ее воспоминаний многолетней давности. Рассказывала о своей жизни легко, с задоринкой.
Возможно, сказалась генетическая предрасположенность к долгожительству. Прадед Александры Андреевны прожил 102 года, старшая сестра — 96 лет. Но и добросердечие со счетов не спишешь. Она ухаживала и за старшей сестрой, и за престарелой свекровью, и даже за больной дальней родственницей, от которой отказались собственные дети, собираясь сдать в дом престарелых. Об этом Ткачева говорит так:
— Старух передержала всяких. Трех выдержала.
Она родилась в 1912 году. Жизнь была нелегкая. Поэтому адаптироваться пришлось изо всех сил. В памяти, как отец хитрил — возил ее с сестрами жить в вятские деревни, чтобы иметь возможность покупать там муку и беспрепятственно перевозить к себе в Нижегородскую губернию.
— “Куда, — спрашивали, — едешь?” — “К детям, к семье!” — “Отколь едешь?” — “Из дома, от семьи”. А сам все ездил да хлеб возил. Живем-живем мы, отец приехал: “Так вы хоть сбирать ходите, что вы за господа такие”. Нас с Ольгой послали сбирать кусочки. Пришли в один дом, подает парнишка кусок большой мне, а я не беру. А сестра говорит: “Что не берешь, бери, брать надо”. Лет пять, наверное, мне тогда было, небольшая. А еще ходили в Вятку жать, за это нам давали хлеб, огурцы. Накрошим огурцов в квас и хлебали. Всю жизнь работала, как не работать? Семья, робятенки...
Первую ступень школы Александра окончила в 14 лет. Хотела учиться дальше, но, несмотря на то что имела способности к математике, ее не приняли — переросток.
— Замуж в мае выходила. Была Сомова, стала Ткачева. На вечерке он меня увидел. Танцевать пригласил, а я и не подумала! А вечером гулять зовет. Потом все девчонки хвалятся, одна-другая (его звали Григорием, а они — Генкой), что гуляли с ним. “Ах, — думаю, — паразит эдакой, не пойду больше”. И не пошла, вместо меня — подруга. Потом рассказывает, что он идет и все ворчит: “А Шурка обидится, а Шурка обидится”. Так зиму-то с ним проходили. А весной сошлись. Он меня вскоре увез в Астрахань, в 13 километрах там стекольный завод, он был стекольный мастер. Сперва оконное стекло махал, а потом посуду, всегда был стахановцем. В Горький ездил на стахановский съезд. Мужик был деловой.
— Вас любил? — спросила я. Но Александре Андреевне послышалось “бил”. Возразила:
— Нет, он ругать даже не ругал. Десять лет прожили, 36 ему было, когда началась война. Проводила на фронт и не встретила. Он погиб в феврале в 42-м. За Москвой где-то там. Когда отказали в пособии, я стала хлопотать, тогда дали бумагу, что без вести пропавший.
— В войну-то мы жили неплохо, я в торговле была. Люди голодали, а мы — нет. — Ткачева считает, именно это сказалось на том, что и она, и трое детей ее дожили до преклонных лет и живы до сих пор. Но вспомнив, как приходилось таскать мешки сахара и муки, воскликнула:
— Ой, грыжу натаскала.
В сфере торговли и общепита Александра Анд­реевна проработала до 60 лет. И вот уже 40 лет на пенсии.
Сейчас ее семья насчитывает около 40 человек: 11 внуков, 15 правнуков, 8 праправнуков. Вниманием мама, бабушка, пра- и прапрабабушка не обделена. В день ее столетия телефон не умолкал ни на минуту.
— Прошлое лето еще гулять ходила. Но уж теперь, наверное, не смогу одна, — рассказывает Ткачева о своем образе жизни. До конца прошлого года она и в квартире жила одна, сама себе готовила. Но 18 декабря сломала руку. И теперь на помощь спешит утром дочь, к вечеру — сын. — Спасибо, дет­ки меня не бросают. А из Чебоксар приедут, так уж возом везут все. Ну уж и я не жалею, надо — деньги даю.
Дочь ее, Алефтина Григорьевна Соловьева, которой самой 80 лет, рассказывает, что свое здоровье мать на самотек не пускает. У нее строгий режим: встанет, умоется, Богу помолится, гимнастику сделает, каждый день давление ей меряют. При недомогании применяют дорогие, но, как показала практика, эффективные гомеопатические препараты. Из еды долгожительница предпочитает овсяные кисели, тыквенную кашу, и всегда на ее столе фрукты.
— Жить хочется? — спросила я напоследок.
— Жить-то, как говорится, братцы, хочется. Не обижаюсь на жизнь. Поживу, сколь проживется.