На прошлой неделе в Чебоксарах побывал советский и российский политический и общественный деятель, писатель, публицист, главный редактор газеты “Завтра” Александр Проханов.
“Я не журналист, — характеризует он сам себя. — Мне хочется поговорить с миром, с моими друзьями как художник, как писатель, как философ, как проповедник и исповедник, потому что я прожил гигантскую жизнь и мне хотелось бы рассказать об этой жизни”.
Внимательных слушателей Александр Проханов нашел среди творческой интеллигенции республики, пришедшей в актовый зал Национальной библиотеки на встречу с ним.
Главный герой — государство
Что для меня главное? Что я романист и художник. Так вышло, что с 1985-1986 годов культура и литература ушли куда-то в сторону, а на первый план вышла невралгия общественных состояний, переживаний, схватка идей, непрерывные контакты идеологов, публицистов. И эта принудительная деятельность заслонила для многих читателей мою главную сущность — писателя, художника.
Главным героем моих произведений является государство — объект, который почти не присутствовал в русской литературе. Этот загадочный субъект, странная субстанция для русской жизни значит очень много, потому что русская судьба, русская история — это история государства Российского.
Можно проследить, как государство возникает, как собирает огромное количество энергии, достигает цветения, как в нем возникает порча, как оно начинает разлагаться, как рушится всем на голову, превращая нашу жизнь в ад кромешный, гражданскую войну, и как медленно, странно и загадочно опять по частицам воссоздается.
Беспросветные 90-е годы прошлого столетия — самая страшная, чудовищная пора в моей жизни. Казалось, самые темные силы пришли на мою родину и стали выклевывать глаза моим близким, родным. Убивалась советская индустрия, уничтожались технологии, разрушались научные школы. Героем стал купец, торговец, себялюбец, эгоист. Казалось, этому нет конца.
Мне Господь дал силы продлить свое творческое существование. И я видел, как медленно из этого ада, из тьмы безнадежности вновь начинает брезжить новый свет, через потрясения, катастрофы вновь складывается государство Российское. Мало кто верил, что оно складывается, но государство не вечно будет в прахе.
Целая серия моих романов очень противоречиво и абсолютно не линейно рассказывает о восстановлении сегодняшнего государства. Последняя, недавно вышедшая книга “Время золотое” о событиях на Болотной площади, когда целый класс, молодой, энергичный, креативный, выращенный Путиным, Кремлем, олигархами, высыпал на площадь.
Изборское братство
Началось медленное изменение идеологического фона, возник спрос на патриотов — реальных государственников, для которых государство является священной ценностью, которые готовы принять любое, даже самое увечное несовершенное государство, предпочитая его хаосу. Такие люди собрались вместе в сообщество, товарищество, нареченное Изборским клубом. Я являюсь его председателем.
Это союз людей, а не организация, там нет иерархии, нет устава. Это братство, в которое вошли виднейший экономист, советник Президента Сергей Глазьев, ученый, нобелевский лауреат Жорес Алферов, архимандрит Тихон (Шевкунов), журналисты Максим Шевченко и Михаил Леонтьев, Александр Дугин и Леонид Ивашов, Карен Шахназаров и Иван Охлобыстин. Возникла группировка, фокусирующая большую энергию новой государственной идеологии.
Сегодня главной зоной боев остается схватка идей, идеологий, борьба за историю. Кто владеет историей, тот владеет государством. Кто предлагает свою концепцию истории и отстаивает ее, тот отстаивает свое владение страной, государством. Изборский клуб занимается созданием идеологического оружия.
Я встречался с Главой Чувашии Михаилом Игнатьевым и говорил о возможности организации в Чебоксарах филиала Изборского клуба, в котором бы соединились интеллектуалы, историки, философы, культурологи, технократы, священнослужители и на местной почве сложили бы концепцию государства Российского в Поволжье.
Побывал в Ульяновске, Рыбинске, Костроме, Саратове, Ярославле, Сталинграде, Казани. Поволжье — это нечто уникальное. В мире не существует такого, когда на берегу одной великой реки, как в кладовой, сошлось такое количество народов, городов, культур. И сама матушка Волга как бы ломает эти народы, сглаживает их противоречия, устанавливает между ними сложную духовную коммуникацию.
Если бы филиал Изборского клуба в Чебоксарах исследовал эту волжскую цивилизацию на примере вашей республики, был бы грандиозный вклад во всю интеллектуальную жизнь России.
***
А потом были вопросы:
— Сегодня сложилась очень напряженная ситуация: Америка давит на Россию, Украина намерена вступить в Евросоюз. Юг, наверное, отойдет от Украины. Но Россия вряд ли его потянет, не сможет взять. Что ждет нашу страну экономически и политически?
— Самое жестокое испытание, которому сегодня подвергается Российское государство, — это украинские события. Украина демонстрирует нам удивительный пример абсурдизма, когда отпавшая от Советского Союза земля, ставшая страной, населенная множеством народов и культур, вдруг начала переформатироваться на основании ультрарадикальных, ультранационалистических украинских представлений. Страну стали украинизировать, причем фашистскими методами — через Майдан, оголтелые отряды, эскадроны смерти. Возникла свара, страшная буча, война.
Юго-восток ответил на насилие восстанием городов. России удалось выхватить из-под носа натовских генералов Крым. Сегодня Россия — это поле страшной борьбы, очень напряженной. И вопрос поддержки русских городов на юге — вопрос существования русских, чувашей и всех россиян здесь, в нашей стране.
Если города юго-востока будут покорены, то на юге России возникнет жестокое, мощное пассионарное государство, занимающееся непрерывной подрывной деятельностью против России, которая будет стоить нам триллионов рублей и долларов. Если мы их сдадим, это будет предательство. Но этого не произойдет, потому что Путин русский человек, и он понимает, что для него наступит и моральная, и политическая гибель.
Америка не пойдет сейчас на военное вмешательство, она в Ирак боится войти. Чего надо бояться и чего боится Путин, что формирует его политику? Он хочет сохранить геополитическую, экономическую архитектуру, которую сам возводил в отношениях с Европой с 2000 года.
Сейчас, после Украины, европейско-российский альянс валится. И чем больше и открыто мы вмешиваемся в дела Украины, тем больше у американцев повода тащить через НАТО европейцев, настраивать их антипутински, антироссийски. С одной стороны, Путин стремится сохранить эту архитектуру, а с другой, он должен не отдать на растерзание эти юго-восточные города.
— Думали ли вы о том, какие новые общественно-экономическая формация и форма власти нам нужны? Или придерживаетесь старых?
— Я левый человек, я красный человек. И исповедовал советскую философию.
Мне кажется, что человечество устало от либеральной модели общества, которую навязали ему. Оно корчится в кризисах, войнах, всевозможных безумиях. Либеральная модель исчерпала себя, мы и весь мир ее мучительно сбрасываем.
Мне кажется, что следующая модель, к которой придет человечество, будет основана на социалистической идее. На какой? Не могу сказать. Я сам исповедую православный социализм, социализм, в котором идеи справедливости не ограничены чисто социальной стороной жизни. Справедливость должна охватывать все сферы бытия, а не только отношение человека к человеку и человека к обществу.
Я в душе ношу такой образ, такую мечту. Мне кажется, что в России эта модель может возникнуть, потому что всю жизнь наша страна не довольствовалась таким порядком вещей, где слабый отдается на растерзание сильному.
— Будете ли вы писать книгу об Украине? И зачем нужно телевидению показывать все ужасы, творящиеся там?
— Я все время гонюсь за актуальными историческими событиями. Как только они слагаются в очередную метафору, модус, который можно использовать как сюжет, я набрасываюсь на них. Как бы я ни был сейчас немощен и стар, мечтаю уехать на Украину.
Убежден, что наше население, которое смотрит чудовищные кадры с Украины, в какой-то степени сошло с ума. Возникла чудовищная невралгия, люди перессорились друг с другом, я говорю о патриотически настроенных русских людях.
Одна часть говорит: “Путин, что ты молчишь? Войска, вперед! Танки до Киева!” А другая: “Ни в коем случае. Может быть ядерная война, американцы начнут бомбить”. Все спятили, дерутся, перегрызлись. Я сам до конца не понимаю, зачем нужно так травмировать население.
— Мы не знаем прошлое своей страны. Вам не кажется, что у нашего народа украли историю?
— Я согласен с вами и выдвинул такой тезис: “Кто владеет историей, тот владеет страной и государством”. Поскольку за великие русские пространства, ресурсы идет страшная борьба и схватка, в русскую историю постоянно вбрасывается порча. Существует германистская теория, что у славян нет и не может быть самостоятельных лидеров, что вся управленческая культура государством пришла с Запада, с Рюриком.
На русскую историю постоянно посягали. В 90-е годы появилась версия, по которой у русского народа нет своей истории, она тупиковая, абсурдная, а русский народ бессмысленный и беспощадный, состоящий из палачей либо дегенератов. Была огромная акция по захвату русской истории. Не удалось. Русская история сейчас выхватывается из рук либералов.
— Как нам дальше жить с братским украинским народом?
— Помните, какая была страшная война между Советским Союзом и Германией? А сейчас у России нет более близкого союзника в Европе, чем немцы.
