В понедельник у девятнадцатилетней многодетной, но одинокой мамы забрали детей. Случилось это не в далекой Финляндии (еще не улегся шум в СМИ по поводу того, что у Анастасии Завгородней в конце сентября без разбирательств отобрали четырех детишек). А рядом с нами — в Новочебоксарске.
Ребятишек было трое. Самому маленькому 3 месяца, самой старшей два с половиной года. Дети находились дома, в комнате секционного типа, одни. Когда инспектор ПДН навестил в полдень семью (она состояла на учете), дверь в комнату оказалась открытой настежь. Младенец лежал в коляске, средний ребенок находился в детской кроватке, а девочка сидела на диване. Рядом с ней стояла кастрюля с гречневой кашей, ложки не было, видимо, ела руками. Малышка оказалась привязана к кроватке. Словно собачонку, ее привязали веревкой за ножку, по всей вероятности, чтобы не вышла из комнаты. Кругом царил беспорядок, лежали горы грязных вещей. Мама, по словам соседей, уехала в Чебоксары за продуктами, как будто ближе магазинов не нашлось.
Год назад средний сынишка этой женщины, ему тогда было пять месяцев, попал с черепно-мозговой травмой в больницу. Мама объясняла, что младенец якобы нечаянно упал, она не видела как, а когда подошла, он уже был без сознания. Последствия этого “падения” до сих пор сказываются: ребенок не может ходить, хотя ему год и четыре месяца. Следствие по этому делу еще не закончилось, и вот новый случай. Пришлось вызывать сотрудника социально-реабилитационного центра для несовершеннолетних, полицию, скорую помощь. Найдя среди грязных вещей более-менее чистые, детей одели и отправили в детскую больницу. Готовится материал в прокуратуру, собираются документы на лишение еще не успевшей повзрослеть, но уже ставшей многодетной мамы родительских прав.
Как пояснили в реабилитационном центре, в этом году это уже пятый случай жестокого обращения с детьми. Родители, как правило, наказываются штрафом, в одном случае мама получила условный срок, и во всех ставился вопрос о лишении родительских прав. Отметили, что жестоким считается как физическое насилие (одна мама била дочку скалкой за то, что она не пустила в дом ее сожителя), так и пренебрежение интересами детей (оставляют голодными, без присмотра), а также психологическое воздействие (крики, брань, унижение). В основном приходилось вмешиваться, когда ребенка били.
В то же время привели ряд случаев, когда дети сводили счеты, если так можно выразиться, с мамами, папами. Одной девочке, например, мама не купила сапоги. Школьница начала капризничать, родительница не выдержала, ударила ее. С жалобой на маму девочка пришла в Центр. Школа примирения, работающая здесь, разобралась, что женщина находится в отпуске по уходу за ребенком, не работает, денег на покупку сапог не было, объяснить это ребенку не смогла. Дело закончилось примирением матери и дочки, а девочке в Центре выдали новые сапожки.
Но если бы подобная история произошла в Финляндии или во Франции, где действует ювенальное право, история имела бы самый печальный исход. Не исключено, девочку передали бы на воспитание чужим людям, родительницу наказали, и плохо было бы всем: и маме, и несмышленой дочке. Вот потому проект закона о ювенальной юстиции, основным принципом которого является “приоритет прав, свобод и законных интересов ребенка” при практически полном отсутствии у него обязанностей и полнейшем игнорировании прав родителей, встретил в России огромное сопротивление.
Никто не спорит, если родители самоустраняются от своих прямых обязанностей или проявляют жестокость, нужно принимать меры. Но в крайность, в которую бросает западные страны, думаю, впадать не стоит.
ОПРОС
А вы наказываете детей?
Светлана: Наказывать нужно, но не сильно. Главное, чтобы ребенок понял, что так, как он поступает, делать нельзя. Бывало, сын в углу стоял. Или в наказание лишается любимого занятия. У него любимое дело — компьютер, провинится — в компьютер не играет. Хорошо, на мой взгляд, наказывать трудотерапией: заставить пропылесосить, посуду помыть.
Елена: В Евангелии написано: не бывает воспитания без наказания. Как педагог и мама, считаю, нельзя идти на поводу у детей, они очень хорошо умеют родителями манипулировать и порой ведут себя недостойно. Но надо не физически наказывать, а чем-то другим. Может, в кино не сходить с ними, может, прогулку отменить, если плохо себя ведут. Своих детей никогда не наказывала, даже в угол не ставила. А зачем? Всегда вовремя приходили с прогулки, хорошо учились. Бить детей недопустимо, а шлепать по попке — это нормально, я считаю. Или поставить на место: встань — подумай! Но побои недопустимы.
В то же время я против ювенальной юстиции. Считаю, если ее примут, будет просто больше детских домов. Это против семьи идет. Принимая законы, мы оглядываемся на Запад, а не смотрим, на каком уровне сами живем.
Сергей: Бить ни в коем случае нельзя. Шлепать по попе — это допускаю. В чем опасность битья? Можно не рассчитать силу удара, причинить вред здоровью, а то и убить. К своим дочкам так отношусь: если не слушаются, могу поставить в угол, шлепнуть. Но это исключительная мера наказания.
Считаю, неблагополучных семей, где детей по-настоящему бьют, в России очень много. Вот для этой категории детей ювенальная юстиция будет спасением.
Алексей: Попка — специальный объект для порки. Эта мера воспитания и полезная, и доходчивая. Своих дочек, бывало, шлепал. Младшая сейчас вспоминает: “А я помню, папа, как ты шлепал нас ремешком от... фотоаппарата”. И какие выросли — загляденье!
Я не знаю, что такое ювенальная юстиция. Я за патриархальную семью, где глава семьи мужчина, а ребенок — любимчик, но не должно все вокруг него крутиться.
