Участник специальной военной операции, командир взвода саперной роты чебоксарец Алексей ПУДОВКИН в июне после восьми месяцев на фронте приехал в отпуск в родную Чувашию. И нашел время заглянуть в редакцию газеты “Грани”, чтобы рассказать о том, как обстоят дела в зоне СВО, поблагодарить за поддержку и еще раз напомнить о долге, который каждый из нас несет перед Родиной.
Вторая спецоперация
— Расскажите, как вы оказались в зоне проведения СВО?
— 26 сентября мне вручили повестку, вызвали в военкомат. Поначалу сверили данные и отпустили домой, сказали прийти попозже. Я так и поступил, отправился в учебную часть в Ульяновске только 8 октября на автобусе вместе с другими мобилизованными.
— Ожидали, что вас мобилизуют?
— Да. Я окончил военную академию в Москве, служил после этого по контракту в Мурманской области, был командиром инженерной роты, уволился в 2010 году уже в Ленинградской области. А так достаточно поездил по стране, немало было командировок в разные точки России. Я сапер, работал с разными минами, скажем так, обучал этому делу военнослужащих. Поэтому, соответственно, и мобилизовали.
— Сколько времени вы пробыли в Ульяновске?
— Два дня, уже 10 октября на поезде выехали в Крым. Изначально планировалось, что два месяца будем проходить боевое слаживание в Джанкое, но ситуация не позволила. Потому обучение перенесли на территорию Херсонской области. Там проводили стрельбы, занятия разные. Тяжело было, конечно, в первые два месяца, потому что друг друга не знали, непонятно, кто на что способен. На меня, офицера, возложили некоторые обязанности. Особенно с учетом того, что это для меня вторая спецоперация.
— А предыдущая какая?
— Конфликт в Грузии в 2008 году. Я участвовал в разминировании территории Южной Осетии.
Папа защищает
— Вернемся к тому, что на вас возложили “некоторые обязанности”.
— Да, назначили командиром взвода, в нем сейчас более 30 человек. У нас служат парни из Саранска, Ульяновска, Чувашии.
— Что скажете о нынешнем наступлении врага? На вашем направлении ситуация спокойная?
— Относительно других, скорее, да, хотя обстреливают постоянно. Но командование начеку. Например, с начала мая трудно было отправиться в отпуск из-за ожидания наступления, работы по укреплению позиций, соответственно. На нашем направлении враг может сосредоточить достаточно сил. Правда, они сами себе навредили, подорвав Каховскую ГЭС. Но после схода воды на катерах враг может форсировать реку. Наводить понтонную переправу вряд ли они будут, это чистое самоубийство. Но в любом случае нам нельзя допустить, чтобы ВСУ зашли на наш левый берег Днепра, а тем более закрепились там.
— Но этот вариант ведь не исключен?
— Может, где-то одномоментно они и зайдут. Но, поверьте, наши ребята заряженные, будут выбивать. Да, ВСУ активно применяют “Хаймарсы”, беспилотники, это я видел своими глазами, но мы готовы ко всему.
— В чем непосредственно заключается ваша работа?
— Мы, офицеры, проводим боевое слаживание, ежедневные занятия, общаемся с ребятами. Они должны знать, для чего их призвала Родина, почему они здесь находятся. Сейчас уже, конечно, бойцы всё понимают, мы месяцами вместе, сплотились. Но есть другой фактор, с которым нужно бороться, — усталость. Всё равно у каждого семьи, у многих дети. Да что о других говорить, меня самого двое моих ребятишек не видели чуть ли не весь учебный год. Быстро время летит. Но дети знают, что папа защищает Родину, и это придает мне сил.
Надо двигаться
— Вы ощущаете поддержку в плане гуманитарной помощи?
— В этом, конечно, отдельная благодарность Фонду “Пӗрле”. Помню, как приятно было получить то, что мы просили, например, в декабре. Квадрокоптеры, лекарства, печки, бензопилы, вкусняшки разные. За всё огромное спасибо. Доставляют нам и личные посылки. В принципе всего хватает. Я вообще считаю, что, если ты обладаешь определенными знаниями, умеешь общаться с людьми, в любом случае выживешь везде. Даже в диком лесу.
— Но всё же там, где вы находитесь, живут люди.
— Да, у нас хорошие отношения с мирным населением. Приобретаем у них ту же картошку, что-то обмениваем. Можно и забор местным жителям починить, дрова привезти. Есть, конечно, такие люди, которым вообще ничего не надо, сидят в своем блиндаже. А если ты движешься постоянно, будешь всем обеспечен. Понятно, что купить дорогостоящее оборудование мы не можем, но вот бытовые вещи вполне реально раздобыть.
— Удается поддерживать связь с родными?
— Связь далеко не всегда и везде есть. Приходится выезжать, искать ее. Нужно понимать, что враг постоянно бьет по вышкам связи, их местная администрация ремонтирует как может. Да и вообще прилетает по заправкам, складам с провизией. Непростая обстановка, мягко говоря.
По внутреннему убеждению
— Помимо непосредственной угрозы жизни от врага, были ли у вас проблемы со здоровьем?
— Контузило однажды. Нас увидел вражеский квадрокоптер, и по нам прилетели 12 снарядов. На адреналине три километра пробежали, еще и парнишку тащил на себе. Сам в броне, разгрузка килограммов 30. Когда уже все отошли на безопасное расстояние, боец сел и сказал: “Командир, я устал”. И просто вырубился. А я еще на доклад пошел, и там меня уже забрали в санчасть.
— Сейчас активно идет набор добровольцев-контрактников. Что вы скажете тем, кто хочет вступить в ряды ВС РФ?
— Честно говоря, я бы на месте желающих взвесил все за и против, хорошенько подумал. Нужны способности к обучению, это очень важно на фронте. Необходимо выработать умение выполнять боевые задачи, а они бывают достаточно сложными, требующими специальных знаний. Что касается моральных качеств, то нужны именно патриоты, которые любят Родину, готовы служить ей не ради денег, а по внутреннему убеждению.
Нас ждут
— Как вы считаете, что нужно сделать, чтобы победить?
— Во-первых, верить в победу. Это уже немало. Во-вторых, набрать больше грамотных командиров, которые смогут сплотить коллективы, организовать их так, чтобы минимизировать потери. Я думаю, сейчас мы видим следующее: дяди из-за океана требуют от ВСУ наступать, но у них ничего не получается. От бессилия просто тыкаются. А мы их уничтожаем, роняем моральный дух. Потери у них огромные, а когда их станет в три-пять раз больше, что вполне реально, они выдохнутся окончательно. И поставки им вооружения либо конкретно сократятся, либо их не будет вообще. Потому что бессмысленно тратить деньги никто не хочет. И тогда пойдем вперед мы.
— Насколько активно местные жители поддерживают российские войска?
— Я общаюсь с разными людьми на Херсонщине, и они говорят, что, когда созваниваются с родственниками, те говорят им: мы ждем Россию. Понятно, что в открытую угнетенные киевским преступным режимом люди не могут высказываться, ведь их посадят или, того хуже, расстреляют. Но по моим прикидкам, больше половины населения, две третьих ждут нас, верят в то, что мы их освободим.
— А вот военкоры постоянно сообщают о местных коллаборантах.
— Они есть, но это единицы. Да, бывает, сливают координаты мест нахождения наших войск, военной техники. Но мы начеку, у нас всегда выставлены посты, постоянно проверяем сведения о таких людях, действует комендантский час. Попытки сдать наших ребят пресекаются четко.
Верьте в победу
— Что бы вы пожелали как мирным, так собратьям по оружию?
— На мой взгляд, необходимо, чтобы в тылу экономика встала на военные рельсы, мобилизовались трудовые резервы, все так или иначе работали на нашу общую победу.
А тем, кто сейчас на фронте, пожелаю беречь себя, не лезть по глупости в пекло, самообразовываться, обучать других тому, что знаешь сам.
И еще очень важно контролировать себя, желание иной раз расслабиться приводит к очень печальным последствиям. Я это знаю не понаслышке. И конечно, желаю всем крепкого здоровья, силы духа и веры в себя, в нашу армию, в нашу Победу.
