“Мы гуляем на Соборной площади. Вы нас узнаете, я с бабушкой. И у нас синяя коляска”, — сказала она.
На площади большинство гуляющих — мамы с колясками, молодые и не очень. На скамейках — бабушки, детки скатываются с горок. Ее нигде не было видно. Тогда я решила, что Лиля, наверное, выглядит старше своих лет. Оказалось, ошиблась. Выглядит даже моложе. Маленькая, хрупкая. Совсем девочка.
…Лиля родила Анечку месяц назад, к своему семнадцатилетию. О беременности долго никому не говорила, кроме любимого. И хотя для 19-летнего молодого человека беременность девушки оказалась полной неожиданностью, у него хватило мужества взять на себя ответственность и за ребенка, и за любимую. Самым тяжелым было признаться маме. Лиля позвонила по телефону и на одном дыхании выпалила: “Я беременна!”
Надо отдать должное маме — она не стала осуждать, проклинать дочь, гнать из дома, как это бывает в подобных случаях, а просто решила поговорить с дочерью и… согласилась, когда та твердо заявила, что оставит ребенка.
Было страшно. Особенно в самом начале. В училище девочки шептались по углам, соседки на лавочке перед домом сочувственно провожали взглядом. С рождением дочери эти страхи прошли. Пришли другие. Боязнь за ребенка, за семью.
Сразу после рождения дочки Лиля вскакивала по ночам на каждый писк. А сейчас даже громкий плач не всегда ее может разбудить. Устала.
— Спать хочется всегда, — рассказывает Лиля. — Однажды муж меня разбудил ночью: “Дочка плачет”. Я вскочила, схватила “ребенка”, качаю. На самом деле оказалось, что я не дочь, а одеяло, свернутое в комок, убаюкивала.
Бабушке Лили совсем не смешно. Ей 58 лет, нянчится с двухлетней внучкой Камиллой, а тут еще правнучка. Да и Лиля, по ее мнению, сама ребенок. “Малыш — это ведь не кукла, а Лиля хочет по ночам спать, устает быстро. Самостоятельно справиться со всеми проблемами она не способна”, — говорит бабушка.
Лиля живет с мамой, отчимом, десятилетним братом и мужем, который переехал к ним. Семья большая, и каждый ей старается помочь: один стирает, другой молочко греет, третий укачивает.
Очень важно для молодой мамы, что ее любимый рядом. Ведь это он сказал: “Сделаешь аборт, меня больше не увидишь”.
Маше и Кате, ее подругам по училищу, не повезло. Из-за беременности им пришлось бросить учебу. Причем молодой человек Кати, узнав, что она ждет ребенка, сразу уехал в деревню и с тех пор ни разу не появился. А Машин ухажер неделю проводит с ней, а месяц — неизвестно где.
История Лили, скорее, исключение, в один голос твердят в Новочебоксарском социально-реабилитационном центре для несовершеннолетних. Обычно маленькая мама — девочка из социально неблагополучной семьи. Брошенные пьющими матерями, забытые отцами, забеременев, они один на один остаются с проблемами, которые не всегда по плечу даже взрослым женщинам. В Центре раньше действовала программа “Аист на крыше”, специально разработанная для несовершеннолетних. Просуществовала она три года на энтузиазме сотрудников Центра, которые смогли привлечь к ее реализации городской перинатальный центр, загс, отделы по делам молодежи, по охране прав детства горадминистрации, Центр занятости и подростковые клубы.
И хотя программа “Аист на крыше” сейчас не работает, специалисты Центра продолжают оказывать несовершеннолетним мамам педагогическую, психологическую, юридическую помощь, а также вещевую.
Но по большому счету маленькие мамы одни со своими проблемами. В наших законах, и это несмотря на то, что в России по статистике ежегодно количество мам-подростков увеличивается (в Новочебоксарске каждый год в среднем 20 девочек становятся мамами), нет даже понятия “несовершеннолетняя мама”. Инвалиды, ветераны, многодетные мамы, матери-одиночки за помощью могут обращаться в разные органы, им предоставляются льготы, несовершеннолетняя же с ребенком на руках — полностью забота своих родителей, в редких случаях — молодого папы.