От кого “есть пошла” русская изящная словесность, особливо поэзия. Историки литературы по-разному трактуют начало XVIII века, первые шаги русской светской поэзии. Но в любой серьезной хрестоматии найдется место для Антиоха Кантемира как одного из основоположников нашей поэзии и первого русского сатирика, который высмеивал пороки сквозь слезы: “Смеюсь в стихах, а в сердце о злонравных плачу”.
Русский Ювенал
Его отец — знаменитый молдавский господарь — был важным союзником Петра Великого и получил от русского императора княжеский титул. На сестре поэта царь даже намеревался жениться.
Антиох Дмитриевич с молодых лет был заметным политиком. Вел дипломатическую игру, участвовал в борьбе за власть. Призвание у него было иное — поэзия и просветительство, но в те времена все это нередко сливалось воедино.
Его лучшие произведения — сатиры — не издавались при жизни автора, несмотря на его богатство и влиятельность. Слишком острые это были вещицы. Зато они ходили в списках и влияние на литературную жизнь оказывали сильнейшее.
Мимо сатир Кантемира не прошел никто из русских поэтов XVIII века. Они считали его русским Ювеналом и Буало. Прожил поэт всего лишь 35 лет. Умер в Париже, будучи русским посланником во Франции. Кантемир считался уважаемым и талантливым литератором, но всеобщее признание пришло к его стихам уже после смерти.
В сегодняшний непростой период для нашей страны, когда юмор во многом панацея от тревог, самое время вспомнить пять самых ярких произведений Антиоха Кантемира в разных жанрах и родах литературы.
“На хулящих учение”
Это первая сатира Кантемира. И, пожалуй, самая известная. Написал он ее в 1729 году, во времена правления юного Петра II, когда казалось, что начинаниям первого русского императора грозит забвение. Кантемира прежде всего волновало отношение к просвещению, к образованию.
Он видел, что в церковных кругах многие относятся к европейским веяниям враждебно. Для них любое учение — чуть ли не бунт против комфортных традиций. Совсем еще молодой Кантемир забрался на кафедру и начал проповедь во славу Просвещения. Именно так, с большой буквы. Он не жалел аргументов, чтобы доказать, сколь “пользительно” учение и сколь бессмысленна и постыдна жизнь у неучей. При этом он не жалел громких слов и эффектных примеров и демонстрировал виртуозное владение “низким” стилем.
Уме недозрелый, плод недолгой науки!
Покойся, не понуждай к перу мои руки:
Не писав летящи дни века проводити
Можно, и славу достать, хоть творцом не слыти.
Если представить себе тогдашнее отношение к публично произнесенному слову, к церковным устоям, станет очевиднее смелость Кантемира, считавшего, что сатира должна быть бесстрашной, когда речь идет о гражданских убеждениях.
“На зависть и гордость дворян злонравных”
Автор так разъяснял пафос этой, второй по счету сатиры: “На последний же их вопрос, кто меня судьею поставил, ответствую: все, что я пишу, пишу по должности гражданина, отбивая все то, что согражданам моим вредно быть может”. Эта сатира построена в форме диалога, ее можно было бы не без успеха поставить на сцене. Острота конфликта — в отношении к родовым заслугам. Кантемир, будучи бесспорным аристократом, предпочитал заработанную славу, подобно Петру Великому. Тем, для кого высокое происхождение было главной святыней, вряд ли пришлась по душе его сатира. Кантемир смело говорил о равенстве людей, ссылаясь на библейские примеры:
Адам дворян не родил, но одно с двух чадо
Его сад копал, другой пас блеюще стадо;
Ное в ковчеге с собой спас все себе равных
Простых земледетелей, нравами лишь славных;
От них мы все сплошь пошли, один поранее
Оставя дудку, соху, другой — попозднее.
Словом, поэт вел прицельный огонь по предрассудкам, столь сильным в XVIII веке. Если вдуматься, они не исчезли и в наше время.
“На Езопа”
Кантемир писал и басни. Этот лукавый, но в то же время проповеднический жанр подходил ему. Одним из первых он открыл для русских читателей Эзопа, или Езопа, как его величали в XVIII веке. Мы запомнили Кантемира по пространным многословным сатирам. Но гибкость стиха проверяется прежде всего в лаконичных произведениях. И Кантемир создавал эпиграммы, надписи — вот такой монолог Езопа:
Хотя телом непригож, да ловок умишком,
Что с лица недостает, то внутре залишком.
Горбат, брюхат, шепетлив, ножечки как крюки —
Гнусно на меня смотреть, а слушать — нет скуки.
Это первый столь впечатляющий портрет легендарного баснописца в русской поэзии.
Автор о себе
В стихах Кантемира непросто найти лирическое начало, хотя его блестки есть и в самых известных кантемировских “полнометражных” сатирах. Он смело, а порой и яростно излагал свои идеи, но исповедальных нот, как правило, избегал и автопортретов не набрасывал. Интересными исключениями из правила стали его своеобразные эпиграммы на самого себя. Они афористичны. Достаточно вспомнить такой отрывок:
Что дал Гораций, занял у француза.
О, коль собою бедна моя муза!
Да верна; ума хоть пределы узки,
Что взял по-галльски — заплатил по-русски.
Но в них прорывается и редкая для Кантемира горечь:
Аще и росски пишу, не росска есмь рода;
Не из подлых родиться дала мне природа.
Трудов, бед житье мое исполнено было,
Ища лучшего, добро, бывше в руках, сплыло.
Отца, матерь погребох в отрочески лета,
Хоть могу быть не отец, житель бедный света.
Это уже настоящий автопортрет. Именно так и сложилась его судьба — и ранняя смерть родителей, и череда потерь, и непонимание современников. И это лирика, исповедь, а не проповедь.
“Петрида”
Полное название этого произведения — “Петрида, или Описание стихотворное смерти Петра Великого, императора всероссийского”.
В длинной антологии русских стихов и произведений риторического жанра, посвященных Петру Великому, “Петрида” Кантемира стоит рядом с произведениями Феофана Прокоповича, Михаила Ломоносова и предшествует громам и молниям Пушкина. Получилось нечто слишком архаическое, все-таки силлабика не годилась для столь торжественной темы:
Печаль неутешную России рыдаю:
Смеху дав прежде вину, к слезам побуждаю;
Плачу гибель чрезмерну в роксолян народе,
Юже введе смерть Петра перва в царском роде.
Но замысел Кантемира впечатляет. Он мечтал написать поэму о Петре. Ее первая часть, о которой мы и говорим, должна была разрешиться выздоровлением царя. В других главах Кантемир намеревался завоевать славу русского Гомера, повествуя в возвышенном духе о свершениях великого императора. Но планы оказались неподъемными. Кантемир все-таки остался сатириком “по преимуществу”. А с петровской темой русским поэтам XVIII века не везло. Неоконченной осталась поэма Ломоносова. Не давался жанр эпической поэмы и Державину.
Кантемир (а он все-таки был не только сатириком) написал и оду в честь Петра Великого. Она не сохранилась. То, что осталось от “Петриды”, — это подступы к теме, эскиз, отдаленно напоминающий речь Феофана Прокоповича на смерть Петра.
Таким и остался в истории Антиох Кантемир — молодой, необыкновенно одаренный поэт и просветитель, дипломат и ученый, младший из “птенцов гнезда Петрова”. Ему пришлось действовать во времена преемников первого нашего императора. Петра он идеализировал, поклонялся ему. Это позволяло сохранить осанку и не утратить веру в просвещение. Таким он и останется — неразуверившимся.
Знаменитые афоризмы Кантемира
• Да, лих человек, родясь, имеет насилу время оглядеться вокруг и полезть в могилу.
• Лучшую дорогу избрал, кто правду всегда говорить принялся.
• Править достоин тот, кому совесть чиста, сердце к сожалению склонно.
• Старику должно веселиться, ибо к смерти ближе он.
• Ученых хоть голова полна — пусты руки.
• Стихи писать всегда дело безрассудно.
