Пожалуй, очень мало в России людей, которые не знакомы с книгами писательницы Татьяны Поляковой. Начиная с конца девяностых она написала 94 романа, которые выпущены общим тиражом 42 миллиона экземпляров. По ее книгам сняты фильмы “Тонкая штучка”, “Черта с два”, сериалы “Как бы не так”, “Строптивая мишень”, “Тень стрекозы”, “Выйти замуж любой ценой”, “Барышня и хулиган”, “Мавр сделал свое дело” и другие.
На днях в Национальной библиотеке Чувашской Республики детективщица встретилась со своими поклонниками, среди которых были и такие, кто собрал на своей книжной полке все ее книги, а также с участниками Всероссийского форума публичных библиотек “Библиокараван-2019”.
“Грани” тоже побывали на этой встрече и даже удостоились подарка за интересный вопрос: получили новую книгу автора.
Миллион долларов стибрить и красивого мужчину заиметь
— Татьяна Викторовна, расскажите, как вы начали писать свои романы?
— У меня на редкость счастливая писательская судьба. Ни по каким издательствам не ходила, пороги не обивала, никто меня не прогонял. У Стивена Кинга есть книга, в которой он рассказывает о своей работе и как коллекционировал отказы издательств. За год по 30 отказов набиралось. Но он парень правильный, продолжал писать. В конце концов своего добился.
А у меня все просто. После школы я поступила на филологический факультет. В детстве родители не могли меня устроить в детсад и на какое-то время оставляли одну с книгами. Я научилась самостоятельно читать в 3 года, а главное — у меня была возможность быть самой собой. Это всегда было для меня важным моментом. Сейчас я тоже даю своему 8-летнему внуку побыть одному, пофантазировать.
Писать тоже начала рано, еще в школе строчила многостраничные романы. Потом, когда началась перестройка, страна мне сделала подарок. Я работала в детском саду методистом, не все группы тогда работали, и я там особо не нужна была, троим педагогам работы было за глаза. И у меня появилось свободных семь часов.
В то время в России был детективный бум. Я помню, приходила в книжный магазин, покупала по шесть-семь отечественных детективов. И у меня было чувство неудовлетворенности. Тогда в этом жанре работали мужчины, они писали правду-матку, а мне хотелось праздника и веселья, так как в жизни этой правды и неустроенности было слишком много. Хотелось создать что-то залихватское, веселое, чтобы и миллион долларов стибрить, и чтобы самый красивый мужчина был в твоих руках. Я поняла, что хочу писать, и написала. В рукописи детектив долго гулял по друзьям, знакомым. Но в один прекрасный день мой приятель, владимирский поэт, взял и отправил рукопись в издательство “Эксмо”.
Через некоторое время мне позвонили, пригласили в Москву. Я приехала в столицу. В издательстве меня спросили: “Можете еще что-нибудь написать?” “Конечно”, — сказала я. Следующий роман “Тонкая штучка” написала за 24 дня. Это был мой личный рекорд. Я очень люблю писать, если бы могла не выходить из-за стола, то и не вставала бы. Отправила роман в издательство, и со мной сразу заключили договор на следующие шесть книг.
Я нетипичный автор, как-то все складывалось помимо меня. Но могу себя похвалить: всегда много работала и с удовольствием. Сейчас пишу три книжки в год, мечтаю о 100-й.
Случается затык — ухожу в лес
— Как вы придумываете сюжеты?
— Совершенно серьезно считаю, что у нас у всех есть некая связь с мирозданием, космосом, с Богом, оттуда все идет. Надо просто себе сказать: “Сядь и подумай”. И все приходит.
Заставить голову работать очень просто. В бизнесе и науке это называется мозговым штурмом. Собираются люди, ставят перед собой задачу и думают, как ее решить, при этом рассматриваются даже самые идиотские предложения. Вот у меня точно так же. Например, открывается дверь, а там стоит пингвин. Значит, надо придумать, как в средней полосе России появилось это чудесное животное. Перевернулся трейлер, перевозящий лед, а туда случайно засунули пингвина, и он убежал. Когда пошла фантазия, начинаешь понимать, что что-то получается. А потом самое простое — как из этого сделать детектив.
Прежде чем сесть писать, мне надо все продумать, с героями познакомиться. На это могут уйти месяцы, годы или две недели, как пойдет. Вот когда все выстроится, можно садиться и быстро-быстро писать. Когда случается затык, ухожу в лес в резиновых сапогах, под дождем. Потопчешься два-три часа, обязательно что-нибудь придумаешь.
— Расскажите о своих героях. Как относитесь к ним?
— У меня есть несколько сериальных книг. Они случаются, когда не прощаешься с героем. Так у меня случилось с Ольгой Рязанцевой. С нею я “прожила” восемь лет. Притом что я выступаю в роли Бога по отношению к своим героям, кажется, что могу с ними делать все что захочу. Но на самом деле все непросто. У произведения есть внутренняя логика. У героя свой характер, он может поступить не так, как ты хочешь. Несколько раз я пыталась Рязанцеву пристроить, избавиться, но она всегда делала финт ушами, и все начиналось снова. В конце концов я рассталась с нею, удачно выдав замуж.
Есть персонажи сквозные. Александр Васильевич Лукьянов, например. Он у меня позже появился под другой фамилией. Это не потому, что я его люблю, а потому, что он удачный персонаж. Когда мне нужен похожий герой, нет смысла изобретать, можно просто поместить его в другую книгу.
Работаешь на кураже, а на выходе — “Жигули”
— Есть у вас книга, которая создавалась долго?
— Иногда работаешь на кураже, еле успевая за своими фантазиями. А на выходе, как говорится, “Жигули”, “семерка”. Читаешь и понимаешь: здесь недожал, тут недописал. А иногда мучаешься, все ужасно, кошмарно, сто раз переписываешь, потом выходит книга, и понимаешь, какая ты молодец. По прошествии времени не помнишь тяжести, так же, как женщина после родов: вначале — больше ни за что, а потом — почему бы за вторым не сходить.
Последнюю свою книгу я придумывала 20 лет, все не могла понять, как мне историю оформить. А когда поняла, то села и написала.
Как запихнуть три трупа в багажник
— Как вы относитесь к критике?
— Если ты самолюбивый и относишься трепетно к чужому слову, готов успокоительное пить по малейшему поводу, то профессию надо выбрать другую. Обязательно найдется тот, кто скажет, что все плохо, все не так и ты ерундой занимаешься. Я спокойно отношусь к критике: если конструктивная, то скажу спасибо, на остальное внимания не обращаю, потому что все по большому счету в жизни ерунда, кроме наших детей, здоровья и ближайшего окружения.
— Какой была реакция близких на вашу первую книгу?
— Я немного даже расстроилась. Мне казалось, что я пользу приношу и важное что-то пишу, а мои близкие просто сказали: “Наконец-то делом занялась”. Все восприняли как данность, никто не удивился.
Мужу очень понравилось, что я поменяла профессию, раньше меня вечно носило по собраниям-заседаниям, а тут как он ни придет с работы — я дома. В отличие от меня он очень болезненно воспринимает критику в мой адрес. С ним легко поссориться, достаточно что-то нехорошее сказать про мои книги. Он тут же вычеркнет этого человека из своей жизни. Считает, что я величайший детективщик, читает все, что пишу, постоянно хвалит, иногда критикует, но чисто по-мужски, типа “Ты в багажник этой машины три трупа не засунешь”. Я ему говорю: ничего, засуну. Я не так щепетильна к деталям, как он, ведь правды и так много в жизни, кушать ее полной ложкой в детективах совершенно ни к чему.
— Что вас радует в жизни?
— Простые радости жизнь украшают. Здорово, конечно, переживать всякие немыслимые страдания, но лучше в литературе, в креслице с чайком, сопереживать и даже плакать, а в жизни чтобы все было спокойно, складненько и ладненько, чтобы ничем не приходилось жертвовать.
