Новочебоксарке Светлане Николаевне Мальцевой 77 лет. Когда началась Великая Отечественная война, ей было два года. Что-то она запомнила сама, что-то помнит по рассказам родных. Ее воспоминания записал правнук, ученик лицея № 22 города Новосибирска Антон Парамонов. А в редакцию записи прислала бабушка Антона, заведующая новочебоксарским детским садом № 17 Ольга Ивановна Водянова.
Я родилась 15 июля 1939 года в селе Шустове Конышевского района Курской области. Мать Нина Михайловна работала учителем начальных классов, отец Николай Сергеевич Набоков — военным врачом. В 1940 году его призвали в армию, а в 1941-м началась война. Мама тогда отправилась за отцом. Я осталась с тетями Лидой и Олей, бабушкой Василисой Петровной и дедушкой Сергеем Патрикеевичем.
В 1941 году в село нагрянули немцы. Они жили в нашем доме, а мы — в землянке. Детей от них прятали. Однажды днем пришел полицай, в прошлом дедушкин хороший знакомый, предупредил нас, что ночью детей будут расстреливать, как расстреляли моего родного дядю, папиного брата, и многих жителей села. Дедушка испугался и договорился со своим знакомым, водителем автомашины, чтобы нас перевезли к партизанам.
Но мы до места не добрались. Немцы открыли по машине стрельбу, и нас спрятали в сарае на окраине села. В сарае дверной проем закрыли стеганым одеялом. В него попадали пули. Мы лежали на полу, затаив дыхание.
Когда закончилась стрельба, к нам пришла немка. Она дала нам шоколадные конфеты-медальки и сухарики. Очень сильно плакала, жалела нас. Потом я узнала, что она была советской разведчицей и погибла в конце войны.
Нас увезли к партизанам в лес, где я жила с остальными детьми два года в землянке. Помню Курскую битву, как земля содрогалась, гул самолетов. После победы советских войск над фашистами на Курской дуге мы смогли вернуться в свой дом, благо немцы его не сожгли.
Чтоб хоть как-то прокормиться, тетя Оля водила меня на аэродром, который находился вблизи села. Там был развернут полевой госпиталь, и мне перепадало немного казенной еды. Видела много изуродованных солдат, без рук и ног. На всю жизнь запомнила этот ужас!
После окончания войны вернулся папа — инвалидом, у него была контузия и травма головы, он не мог ходить. Через год скончался, а мама не вернулась с войны... Когда мне было шесть лет, от тифа умерла бабушка. Воспитывали меня дедушка и тети.
Послевоенное время было голодным, я с детьми ходила на поле собирать гнилой картофель. Многие подрывались на минах, меня бог миловал. Тетя Лида стряпала лепешки из лебеды, варила суп с крапивой. Дед занимал очередь в лавку за хлебом в три часа ночи. Хлеб выдавали по талонам, 300 г на руки. Так и жили следующие два года.
Мне рассказывали, что, гуляя на улице, я падала на землю и закрывала голову руками, когда видела самолеты. Даже много лет спустя после войны...
