В октябре прошлого года в Чувашском государственном академическом драматическом театре им. К.Иванова прогремела премьера мюзикла “Во мне душа Пихампара”. Много лет мюзиклом № 1 в республике была “Нарспи”, пользовавшаяся успехом. Понятно, что театры не спешили ставить их. Ответственность большая, сделать хуже нельзя. Можно лучше или хотя бы на уровне уже существующего. И вот настало время: на сцене Чувашского драмтеатра им. К.Иванова артисты запели в новом жанре. Автором спектакля стал 42-летний журналист, писатель, переводчик и драматург Владислав Николаев. Он родился в Шемалакове Яльчикского района, но вот уже 19 лет его родина — Новочебоксарск.
— Расскажи о своих впечатлениях от спектакля. Как его приняли зрители?
— У всех разное мнение. И это меня удивило. Обычно бывает так: спектакль или понравился, или нет. А тут совсем другая реакция. У всех свое мнение, мысли. Каждый говорит о своем, о том, что именно он увидел в спектакле. Люди звонят, пишут в социальных сетях. Все хотят поговорить. Кто-то восхищается, кто-то ругает. Столько мнений сразу! Звонят даже поздним вечером после окончания спектакля. Их распирают чувства.
— Мы живем в удивительное время, когда можно позвонить писателю, пообщаться с ним “ВКонтакте” или “Фейсбуке”. Люди хотят делиться своим мнением, хотят, чтобы их обязательно услышали. А когда спектакль дает повод поговорить, это ли не успех?
— Я рад поговорить с теми, кто считает, что не до конца раскрыл тему Свободы, хотя она идет красной нитью через весь спектакль. Мой “Пихампар” не развеселая комедия, а серьезный спектакль с очень глубоким смыслом. Еще и поэтому мне приятно, что люди ходят смотреть его несколько раз. Есть такие, кто сходил один раз сам, потом еще раз с детьми, в третий раз с друзьями.
— В конце 80-х — начале 90-х серьезные спектакли собирали каждый раз аншлаги. Но потом в театрах стало неинтересно, премьеры все больше вызывали недоразумение. Считаешь, ситуация изменилась на чувашской сцене?
— На самом деле хороших спектаклей много. Просто о них не все знают, нет театральной критики, рецензий, пиара.
Есть еще такой момент: у чувашской интеллигенции какое-то подавленное настроение. Любят говорить между собой о том, что у нас все плохо: спектакли плохие, книги плохие. Но я заметил, что так говорят в основном те, кто спектаклей не смотрел, книг не читал.
Очень достойные спектакли ставит театр юного зрителя. Я сам часто смотрю, и бывает, даже зная, что и как будет, чувствую, как слезы наворачиваются.
А комедий в середине 90-х насмотрелся много. Учился в университете, через день ходили с друзьями на спектакли.
Это была эпоха комедий. Они тоже, конечно, на сцене появились в большом количестве не от хорошей жизни. В стране разруха. Люди голодные. Всем надо зарабатывать. Театрам тоже самим приходилось выживать. Вот все за деньгами и погнались.
Оказалось, что самый легкий путь — это развлекать народ, снимая штаны на сцене. Зритель смеется, деньги платит. Мне кажется, именно тогда обнищали мы душой, театры потеряли настоящего, верного зрителя.
Тогда после спектаклей, разочарованный, я говорил другу: “Самим надо писать!” В то время был слишком молод: ни писательского, ни жизненного опыта, но уже немного писал. Наброски “Пихампара” были сделаны еще в 1995 году. В 2006-м я его закончил.
Понес своему однокурснику, режиссеру Стасу Васильеву. Он прочитал и сказал, что произведение получилось масштабное и ставить его надо в Чувашском академическом драматическом театре. В 2008 году показал Валерию Яковлеву. “Вещь хорошая, но это не просто драма, а мюзикл”, — сказал он.
— Так сам, того не ожидая, продолжил тему мюзиклов в чувашском театре?
— Это полностью заслуга Валерия Николаевича. С ним мы работали долго. Еще полтора года я писал либретто. Искали деньги, ведь проект дорогостоящий. Куда только не писали, чтобы получить грант. Слава богу, помог Глава Чувашии.
— А ты за все это время превратился в писателя-многостаночника. Кроме спектаклей есть журналы, книги. Это произошло само собой или жизнь заставила?
— Я пишу не ради денег, а от души, от сердца. Литература сегодня не приносит денег. Особенно та, которая написана на чувашском языке.
Детские журналы — да, это проект. Но если буду выпускать этот журнал только на чувашском языке, он станет убыточным. Пробовал выпускать газету для интеллигенции на чувашском языке. Она пользовалась популярностью, люди предлагали темы. Но газета, чтобы стать бизнес-проектом, должна выходить регулярно. Одному такой проект не осилить.
Книги на чувашском языке — это моя боль. В 2010 году моя книга вышла тиражом в 2 тысячи экземпляров, а в прошлом году — уже 1 тысяча. Сейчас издательство предлагает авторам выпускать тиражом 500 экземпляров.
Раньше книгоиздание поддерживалось министерствами образования и культуры. Часть тиража покупали они, сейчас заказывают не больше 500. Это трагедия.
— В магазинах Чувашского книжного издательства художественная литература продается по довольно демократичным ценам, в два раза дешевле, чем издания на русском языке.
— Тем не менее люди не читают. И писатели не пишут. Молодых в литературе всего несколько человек. После меня я могу назвать только Олю Федорову и Олю Австрийскую. Они работают в книжном издательстве, стараются, пишут.
Надя Ильина трудится в гуманитарном институте, очень хорошо пишет, в литературном конкурсе заняла третье место. Но в последнее время совсем мало пишет. Причина та же — не востребована современная чувашская литература.
— Может быть, люди и хотят читать, но не знают, что именно. Сейчас все много работают, да и время бежит гораздо быстрее. Поэтому читают по рекомендациям или то, что читают все.
— Система вырублена на корню. Союз писателей почти не работает с молодыми. Раньше их под свое крыло брали именитые писатели, сейчас такого нет — они заняты своими делами. В тематическом плане художественной литературы на чувашском языке на 2017 год всего три книги.
— А что бы посоветовал почитать из написанного современными чувашскими авторами?
— Владимира Степанова. Он выпустил очень хорошую книгу фэнтези. Я читал, и перед глазами мелькали удивительные кадры. Если бы книга была на русском языке, пользовалась бы бешеной популярностью, как Лукьяненко, например.
Хорошую книгу написала Ангелина Павловская о временах репрессий — “Вӗрене шывӗ те пылак”.
Мне кажется, многие писатели сейчас не видят себя в чувашской литературе. Они разочарованы, поэтому некоторые переключились и стараются писать на русском.
— А каких книг не хватает чувашской литературе?
— О сегодняшней жизни. Много пишут исторических романов или о советских временах, а о нынешней нет практически ничего. Я сам начал писать роман “Мускав пăтти”. Несколько сюжетов и героев уже разработаны. Написал пока на их основе десять рассказов и одну повесть.
— Они основаны на документальных вещах или это твои размышления и фантазии?
— В каждой истории — жизнь конкретного человека. Сам съездил в Москву, поработал. Научился штукатурить, класть брусчатку. Но если все время ездить на шабашку, это ужасно. Ломаются судьбы. Особенно тяжело людям творческим. Есть несколько примеров, когда талантливые мужчины спивались. Это трагедия личная, семейная, общественная.
— Как оказался в Новочебоксарске?
— Женился и переехал сюда.
— Город стал для тебя родным?
— Новочебоксарск и до переезда был намного ближе, чем Чебоксары. Все наши родственники живут здесь.
— Расскажи о себе.
— После окончания факультета чувашской филологии и культуры собирался поступать в аспирантуру. Это было единственное предложение.
Как-то зашел в редакцию газеты “Хыпар”, а тогда она была для нас олимпом чувашской журналистики, и заместитель главного редактора сказал мне: “Еще даже жизни не видел, а в аспирантуру. Давай в газету, но для начала напиши пару статей”.
В конце 90-х ушел из редакции, чтобы выпускать свою газету — спортивную. Потом был “Молодежный курьер”. Тогда я объездил всю республику. Оттуда ушел снова, чтобы с друзьями делать новую газету.
Потом поработал в Министерстве спорта. Оттуда перешел в пресс-службу Сбербанка. А когда объявили конкурс на главного редактора газеты “Тантăш”, подал документы. Выиграл и начал работать. После слияния нескольких редакций в той должности, которую предложили, я себя не видел. Тогда снова ушел и начал работать самостоятельно.
Многие не верили, что у меня получится. Но я смог и очень доволен этим. Однако судьба чувашских газет меня все еще волнует. И душа снова рвется в бой, в настоящую журналистику. Надеюсь, и эта моя мечта осуществится.
— Удачи тебе!
— Спасибо.
