Вся профессиональная жизнь Петра Боброва связана с крылатыми судами. Капитаном он бороздил просторы Волги “Метеорами” и “Кометами”. Его судно было приписано к Чебоксарскому речному порту. Затем много лет трудился капитаном-испытателем на Сормовском заводе в Нижнем Новгороде, дал путевку в жизнь десяткам крылатых судов разного класса и экранопланам “Лунь”, “Орленок”. В последние годы Петр Иванович часто колесит по миру в качестве капитана-наставника и технического эксперта. Его огромный опыт, знания востребованы у судовладельцев. Недавно вернулся из командировки в Италию.
— Петр Иванович, где побывали, что увидели, как там живут люди?
— Люди так же живут, как везде. Кто-то лучше, кто-то хуже. Обратил внимание: в Италии много наших, русских. Прекрасный город Наполи, так его местные называют, для нас — Неаполь. Над городом возвышается знаменитый вулкан Везувий. Туристы, как правило, посещают остров Капри, где лечился Максим Горький. На отдых к нему приезжал Владимир Ленин. Конечно, впечатляет чистейшее голубое море.
Я был по работе. Новым хозяевам из четырех судов предложил выбрать два: один построен еще в Советском Союзе на заводе в Поти (Грузия). Надо сказать, в очень хорошем состоянии. Своим ходом пришли в Грецию, оттуда на Черное море в Новороссийск. Корабли отправили в Крым и Ростов — порты прописки. Из Ростова домой прилетел на самолете.
Что обидно: раньше в Черноморском бассейне ходило около восьмидесяти только крылатых судов, сегодня остались единицы из когда-то большого флота.
Я несколько лет назад также привел несколько кораблей в Сочи из Канады. Они чудесно работали: Новороссийск — Сочи туда и обратно всего за шесть часов морем. Пассажиры утром выезжали, вечером возвращались с экскурсии. Потом открыли из Анапы рейс на Ялту. Люди просто радовались, так как до Ялты вообще скоростных судов не ходило в последние годы.
— Что это были за корабли?
— Сормовский завод построил пять кораблей класса “Катран” на подводных крыльях. Сначала они ушли на Виргинские острова, но не были учтены климатические условия того района. Карибское море, граничащее с Тихим и Атлантическим океанами, оказалось очень сложным для судоходства на “Катранах” из-за огромных волн. Проработав пять лет, они были проданы в Канаду, в Торонто, на знаменитые озера. Суда обслуживали туристов, приезжающих посмотреть на Ниагарский водопад, многочисленных игроков казино, съезжающихся посорить деньгами со всего света.
— Долго пробыли в Канаде?
— Почти полгода. Сначала обучал экипажи судов, принимал экзамены. Потом случилась авария, в которой несколько месяцев пришлось разбираться, отстаивать отечественное судно.
— Что произошло?
— По-русски говоря, разгильдяйство местного, не могу его назвать капитаном. На американской стороне озера Онтарио на рейде стояли частные яхты. “Капитан” на нашем судне разнес пополам одну из них, жертв, к счастью, не было, и поплыл дальше. Яхта затонула, страховые компании и с американской, и с канадской стороны вину за ЧП хотели переложить на нас. Человек за штурвалом говорил, что он ничего не мог сделать, мол, корабль не управляется. Ко всему прочему из потерпевшей яхты в озеро вылилось дизельное топливо, а там это сурово наказывается.
Но мы вышли из непростой ситуации с честью, сумели доказать, что у судна пять независимых степеней защиты управления рулем, что во всем виноват “капитан”, поставивший штурвал на автопилот, а сам на что-то, видимо, переключил внимание. У них там принято так: в капитанской рубке всегда полно посторонних людей.
— А пассажиры на нашем корабле были?
— Да, полный салон. Судно получило лишь небольшие вмятины на переднем крыле.
— В каком году это было, Петр Иванович?
— В 2000-м. В том же году после этого случая мне выдали диплом международного общества корабельщиков, штаб-квартира его находится в США. Представительная организация, состоящая из опытных капитанов, каждые два года собираются форумы. На тот период времени в общество корабельщиков входили от России пять или шесть человек.
— Из Канады вы суда доставили на Черное море. И где они теперь?
— К сожалению, одни распилены, другие где-то ржавеют на причалах.
— Скоростной флот у нас совсем ушел в прошлое?
— В 70-80-е было не протолкнуться на Волге, других реках от крылатых кораблей. Волжское пароходство имело тогда 275 скоростных судов. Регулярные перевозки влетают в копеечку, двигатели съедают большое количество топлива. В СССР просто цены были другие. Надежда на бизнес, коммерческий флот.
В Питере в последнее время этим стали активно заниматься, я встретил там на День Военно-морского флота свой “Метеор” из Чебоксарского порта. Салон полностью обновлен, комфорта прибавилось. И на Черном море, надеюсь, пойдут корабли на крыльях.
— А каков срок жизни таких судов?
— По паспорту 45 лет, но те же “Катраны”, “Кометы” могут и сто лет плавать. Корпус кораблей сварной, сделан из сплава алюминия и магния. Пресная вода, коррозия им не страшны, от морской соли тоже имеется защита.
— На стапелях сегодня нет ни одного скоростного корабля?
— Некоторое время назад инициативная группа специалистов и бизнесменов создала корпорацию по скоростным судам, включая экранопланы. На заводе в Рыбинске заложили “Комету-120”. Корпус сварили, поставили крылья, их делают на сормовском предприятии. Двигатели, навигацию хотели закупить в Германии и Японии, но тут грянули санкции. Корабль стоит недостроенный.
Молодцы кораблестроители Татарстана! В Зеленодольске они сохранили завод, весь цикл производства. Недавно выпустили речной вариант пассажирского скоростного судна “А-45”. Идет очень прилично — 50-60 узлов, а максимально 90. Мне по приглашению довелось корабль продемонстрировать в работе на Черном море высокопоставленным чиновникам государства.
— Петр Иванович, как мальчишка из деревни Ельниково заразился водной стихией, морем, стал капитаном, испытателем? В каком возрасте вы сами увидели крылатые суда?
— Мне было десять лет в 57-м, мы видели только дымящие, на колесах пароходы. В конце августа в деревне объявили, что с Волги надо вытащить на берег, и как можно дальше, все лодки. 25 числа вниз по реке проплывет какой-то быстрый пароход, будет огромная волна, которая смоет все с берега. Все деревенские, конечно, собрались на это чудо посмотреть.
Пролетела “Ракета”: ни волны, ни шума, ни трубы, ни мостика, черт знает что. Никто так ничего и не понял. Мужики говорят: зачем мы лодки вытаскивали? Позже узнали: за штурвалом были Герой Советского Союза Михаил Девятаев и капитан Виктор Полуэктов. А создатель крылатого судна — первый конструктор завода “Красное Сормово” Ростислав Алексеев. 18 декабря нынешнего года ему исполнилось бы 100 лет.
— “Ракета” и определила вашу профессиональную карьеру?
— Волга кормила, детьми пропадали все лето на реке. Я многое уже знал из речной азбуки, так как отец служил бакенщиком. Юношей хотел поступить в летное военное училище, но по годам не подошел. Брали с 17 лет и старше, а мне чуть больше 16 исполнилось. Пошел в речное училище. Потом служба на флоте, работа на Сормовском заводе, учеба в Академии водного транспорта и Высшем военно-инженерном училище, защита диссертации.
Сормовский завод был почтовым, закрытым, я испытывал все типы скоростных судов, кроме “Ракеты”, экранопланы, военные корабли на крыльях, больше десяти лет плавал капитаном на “Метеорах” и “Кометах”.
— Петр Иванович, в разных странах еще много наших крылатых кораблей. Когда снова в дорогу?
— Как позовут, я всегда готов.
