Невообразимо красиво, ярко, живописно

Близкие громадные звезды, шум морского прибоя, ощущение безмятежной радости и восхищения… О таком летнем отдыхе я мечтала давно.
Египет. Огромная желтая пустыня с палящим солнцем и море, удивительно прозрачное, “живое”. Песчаный берег, абсолютно пустой и безжизненный, внезапно превращается в зеленый, пышущий жизнью оазис, полный цветов и пальм, скрывающих симпатичные, в арабском стиле, белоснежные дома с уютными двориками.

 

 Море меня поразило.  Надев мас­ку для плавания, я больше с ней не расставалась. В нескольких метрах от берега начинается живописный подводный мир. В воде можно запросто дотронуться до рыбы, а если постараться, то и поймать ее. Вокруг кораллы — невообразимо красивые, с вросшими в них синими и красными ракушками. Среди обитателей и ядовитые, но очень милые морские ежи. Все так ярко, что невозможно оторваться от созерцания подвод­ной жизни.
Мы жили в Шарм-эль-Шейхе, городе на юге Синайского полуострова. Чудесные оазисы вдоль берега моря существуют здесь благодаря капельному орошению. Ко всем газонам под землей проведена труба, из которой постоянно поступает влага.
Каждый отель имеет свои очистные сооружения, чтобы не потерять ни грамма воды. А для питья и даже чистки зубов привозят минеральную.
Обслуживающий персонал очень вежливый, сотрудники всегда улыбаются и помнят каждого отдыхающего по имени, что очень приятно и поднимает настроение. Махмед, бармен бара на пляже, помнил еще к тому же любимые коктейли своих клиентов и успевал их приготовить, пока они поднимались по лестнице.
А какой чудесный сюрприз преподнесли маленькому гостю на день рождения! Тот самый каравай, о котором все с детства знают, но никто не видел.  Громадный, пышный, аппетитный. Его вынесли, высоко подняв, пританцовывая под веселую музыку, четверо поваров.
Все работающие в отеле — мужчины. Женщин можно увидеть только на улицах города. Они либо в парандже, чаще черного цвета, либо в платках. Единственное, что видишь, — это красивые, выразительные черные глаза. Таинственные, загадочные, в развевающихся одеждах проплывают женщины мимо, оставляя за собой резковатый аромат восточных масел.
 “Нет дэнег, нет жина, панимаишь?” — загибая пальцы, объясняет мне Махмед. Показывает фотографию обалденно красивой девушки и гордо говорит, что это его невеста, а потом уже с грустью, что не может на ней жениться. Ему 27, она его ровесница. Но пока он не построит дом, где можно воспитывать минимум пятерых детей, ее родители не дадут согласия на свадьбу.
Да, соглашаюсь я с ним, жизнь у мужчин сложная. И уже не удивляюсь повышенному вниманию арабов к иностранкам. Каждая приезжая девушка ежедневно получает здесь предложение выйти замуж. Надо признать, что арабы в этом просто профессионалы. Глядя на тебя полными искренней любви глазами, проникновенно говорят, что ты — та самая единственная на свете, о которой они мечтали всю жизнь.
Вообще, у мужчин Египта оригинальное представление о женитьбе. “Одна девушк — одна любовь — одна жина!”. А возможность иметь четырех жен? “Дэньги есть — есть жина. Много дэнег есть — много жина есть”. А как же тогда единственная любовь? “Ну, так я ж каждый день одну жэнщину только любить буду!” — ловко вывернулся араб.
 Каир. Желтый грязный город. Жарко и душно. Но самое ужасное — это каирские дороги. За все время пребывания в почти 20-миллионном городе я насчитала два светофора. Два на двадцать миллионов! Из машин в основном русские заржавевшие “копейки”, “пятерки” или “москвичи”. Удивительно, но за рулем новеньких иномарок чаще всего женщины. “У нас слишком дорогая растаможка”, — поясняет гид Хоней.
Средняя зарплата египтян — 100-150 долларов. Зато образование в 90 проц. случаев бесплатное. “Платное только для тех, кто хочет выбрать престижный вуз, но такое случается крайне редко”. — “А женщинам у вас можно учиться?” — “Можно, но они не хотят”.
Удивительные создания — эти восточные женщины! До сих пор не могу понять, как при температуре в 40 градусов можно ходить в черной, абсолютно закрытой одежде? М-да, Восток — дело тонкое!
Самые лучшие квартиры Каира — в домах вдоль Нила. Хотя наши “хрущевки” лучше смотрятся.
На окраине города — “не респектабельные” дома. Это  недостроенные здания: без крыш, вместо окон — дыры, вместо дверей — грязные шторы-тряпки. Такие строения тянутся и тянутся, пока минут двадцать выезжаешь из Каира. Из каждого подобного “дома” выглядывают два-три темненьких, с огромными черными глазами и белоснежной улыбкой личика.
Да, они улыбаются. Несмотря на пыль, грязь, жару, маленькую зарплату, старые автомобили, египтяне не чувствуют себя несчастными. Они рады, что родились и живут именно здесь. Наш гид пять лет учился в России, потом три года практиковался во Франции, год в Польше. При желании мог бы остаться в любой из этих стран, устроиться на хорошую работу, но он выбрал свою родину, Каир. “Дело же не в том, за сколько ты зарабатываешь $150:  за месяц или за час. У меня интересная работа и любимая страна”.
О пирамидах идет много споров, кого-то они впечатляют, кого-то не очень. Я отношусь ко вторым. Нагромождение камней — вот мое мнение. Конечно, хочется думать, что перед тобой что-то грандиозное, великое, но от таких мыслей отвлекают бедуины: то своими предложениями сфотографировать тебя на фоне пирамид, то прокатить на верблюде. А когда узнают, что туристы из России, то хватают за руки и пытаются куда-то утащить, что-то всучить. В общем, ощущения не из приятных.
Зато “неиспытанные” чувства у пирамид с лихвой восполнились в Египетском музее... Переживаешь неописуемые волнение и восхищение, глядя на вещи, сделанные тысячи лет назад.  Вот огромный камень (а может, часть скалы?) с вырезанными на нем иероглифами. Прикасаюсь к нему. Кажется, вот-вот время повернется вспять, настолько грань между прошлым и настоящим хрупкая, ускользающая… Жаль, что дается всего два часа на экскурсию. Время, проведенное на пирамидах и Ниле, я бы легко променяла на несколько часов в музее.
После экскурсии нас ожидал, как уверял гид, “самый лучший рынок, все за полцены”. И, действительно, мы попали на самый настоящий восточный базар. Тут тебе, пожалуйста, масла всех цветов и запахов, кальяны, бусы, шкатулки, полотенца, фрукты, ковры, картины, маски и даже золото. Полцены — не полцены, а вот торговаться можно. Шкатулка — 20 долларов. “Нет, — говорю я, —  только пять”. Араб: “Эй, нет, как пять? Тавай дэсять!” Разворачиваюсь, собираюсь уходить. “Эй, ладно, ладно! Такой красивой дэвушка! Бери за пять!”. Единственное, что ужасно напрягает, — сыплющиеся со всех сторон комплименты. Сначала приятно, затем привыкаешь, а потом хочется убежать ото всех этих глаз и слов. Понимаешь, почему женщины Египта носят паранджу.
Кстати, о женщинах. Египтянки тоже не скупятся на комплименты. Там же, на рынке, повстречались мне две. Одна, довольно-таки пожилая, с открытым лицом, улыбаясь говорит: “You are so beautiful!” (“Вы так красивы”), другая, судя по глазам и голосу, молодая: “You’re beautiful! Your man should be a very lucky man!” (“Вы красивы! Ваш мужчина, должно быть, очень удачливый человек!”). Удивительно слышать такое от женщин, тем более другой страны. Трудно представить, чтобы в России девушки выражали свои эмоции подобным образом.
Через десять дней, загоревшие, набравшись впечатлений, с подарками, мы улетали домой… Желтая, сухая пустыня, скрывшись под облаками, через несколько часов превратилась в широкие зеленые поля, бесконечные леса, озера, реки и речушки. “Эх, люблю я мою Россию!” — высказал кто-то чувство, охватившее всех. И внезапно пришла мысль: “Да мы же не меньше, чем египтяне, любим свою страну! Просто им, чтобы понимать это, достаточно жить на своей земле, а нам, чтобы почувствовать любовь, непременно нужно куда-то уехать...”.
Юлия КРУТОВА.