Светлана СОРОКИНА: “Я человек неспортивный”

Обаятельную телеведущую Светлану Сорокину знает, пожалуй, вся страна. Она работала на Российском телевидении, на Первом канале, НТВ, а начинала на Санкт-Петербургском телевидении. Сейчас ведет программу на радиостанции “Эхо Москвы”, дает мастер-классы молодым журналистам. Кстати, в январе нынешнего года побывала в Чувашии — как член жюри всероссийского конкурса регионального телевидения “Время действовать”, зональный тур которого проходил в Чебоксарах.
С.Сорокина недавно отметила юбилей, а в прошлом году — двадцатилетие профессиональной деятельности. По этому поводу шутит: “Двадцать лет как взмах ресниц. Только-только — начинающий журналист, и вот... бабушка отечественного телевидения”. С круглыми датами ее поздравили три президента: двое бывших — Михаил Горбачев, Борис Ельцин и действующий — Владимир Путин.
Откровенный разговор с ней состоялся недавно в клубе региональной журналистики “Из первых уст”, который действует в Москве уже шестой год. 

— Светлана Иннокентьевна, с чего началась ваша телевизионная карьера?
— По базовому образованию я ландшафтный архитектор. Сейчас эта профессия в моде, раньше была в загоне. Мы учились на площадях выкладывать из цветов “Слава КПСС!”. В 1986 году, чтобы себя развлечь, водила экс­курсии. Мне это нравилось.
Услышала как-то о наборе в студию Ленинградского телевидения, о том, что там будут учить актерскому мастерству, технике речи, и решила  пойти. Получилось, “застряла”: стала сотрудничать с редакцией информации, а потом перешла туда окончательно. Было безумно интересно, хотя работали за копейки. Питерское телевидение прославилось такими программами, как “Телекурьер”, “600 секунд”, “Пятое колесо”. Мы поднимали темы, которые раньше считались “неприкасаемыми”.
В конце 90-х приехала в Останкино на повышение квалификации, познакомилась с корифеями Российского телевидения, а в начале 1991 года пригласили ведущей информационных новостей. Жила в служебном номере гостиницы, без прописки. Опять началась бурная эпоха: путч, серьезные изменения в стране... Работали, как подсказывал бригадный разум, начальству не до цензуры было.
Потом — НТВ, где предложили новый жанр: актуальное интервью в прямом эфире под названием “Герой дня” каждый вечер, пять дней в неделю. Позже позвали делать ток-шоу “Глас народа”. Но неминуемо приближался закат “того” НТВ. Телевидение Гусинского прекратило свое существование в апреле 2001-го. Коллектив раскололся, мы немного “поэфирили” на ТНТ, пока оно не потеряло свою самостоятельность. Вела ток-шоу на Первом канале, но когда программу перевели на запись, ушла.
— Когда работать было интереснее?
— Встретились двое, один другому говорит: “Как здорово было раньше: и девочки помоложе, и пальто поновее”. При замечательных времени и президенте я могла не попасть в интересный проект. Мне просто везло. Да и молодая совсем была — масса сил, задора. Мне очень нравилось работать при Горбачеве, когда появилась “незарегламентированность”.
Потом — анархия, вседозволенность. Ельцин был монарх специфический. Он не связывался с прессой, хотя она и про него много чего писала. Считал, что давить на нее не цар­ское дело.
Сейчас другие правила игры. Владимир Владимирович — человек системный. Прекрасно знает, что из себя представляет сегодняшнее телевидение: стало больше денег, технических возможностей, гламура, если хотите, появилось много артистов, которые играют роль ведущих. А вот живых дискуссионных программ почти не осталось. Существуют разговорные жанры в таких, как “К барьеру!”, “Пусть говорят”. Но это “записные” программы, там мышь не проскочит.
— На радиостанции “Эхо Москвы” чувствуете цензуру?
— Ее просто нет, несмотря на то, что основным акционером является “Газпром”. Доступ к микрофону здесь имеют люди с разными мнениями.
— Переход на цифровую систему телевизионного вещания предполагает увеличение числа компаний. Стало быть, возникнет конкурент­ная среда. А станет ли вещание качественным?
— Недавно с одним техническим начальником разговаривала, он как раз занимается внедрением цифрового вещания. В порядке эксперимента они бесплатно установили декодеры всем дояркам  небольшой деревни в одной из областей страны, где раньше был только Первый канал. Через некоторое время селяне взмолились вернуть им привычную жизнь. Если раньше, посмотрев “Время”, ложились спать, потому что в 5 утра им надо идти на ферму, то теперь щелкали по кнопкам до полуночи.
В России цифровое телевидение столкнется еще с одной проблемой, которая станет тормозом для внедрения нововведения, — далеко не каждая семья сможет отстегнуть из своего бюджета 100 долларов для установки декодера. Так что в ближайшие пять лет оно вряд ли получит массовое распространение. Да и вопрос качества будет стоять очень остро, потому что понадобятся профессиональные кадры.
— Чем вас прельстило кинематографическое искусство?
— Мне всегда нравилось делать документальное кино. Если помните, были серия “Новейшая история”, десятисерийный фильм “Русские”. Выпустила “Сердце Ельцина”. В 1996 году принимала участие в инаугурации Ельцина на второй президентский срок, которая продлилась 19 минут, потому что он чувствовал себя очень плохо. Было ощущение, что вот дойдет до боковой двери и... Кстати, как человек расцвел на пенсии!
А фильм был о том, имеет ли право знать население, как в Америке, о состоянии здоровья своего президента. Тема нам показалась интересной, потому что в России это, как вы понимаете, считается тайной. Только по­следний президент демонстрирует здоровый образ жизни.
Потом вышел фильм, посвященный памяти Раисы Горбачевой. Моя задача была уговорить Михаила Сергеевича дать интервью. Несмотря на большое горе, согласился. Кинематографическая работа интересная, она позволяет строить беседу по-другому, сопоставлять исторические моменты.
— Не собираетесь податься в политику?
—  Перед выборами (в Госдуму нынешнего созыва. — Прим. авт.) не было партии, которая не позвала бы меня в свои ряды. Зюганов считает, что я за трудящихся и обездоленных, правые думают, что лучше понимаю средний класс и его проблемы. “Иди в “Единую Россию”, — сказал Сергей Шойгу, — войдешь в тройку (в партийном списке кандидатов) и в Госдуме возглавишь комитет по средствам массовой информации, будешь пользу Родине приносить”. Авантюризм, наверное, взял верх. Сначала согласилась, через день отказалась. Я этому только рада. Нет, в политику не пойду.
— Карьерой занимались в ущерб личной жизни?
—  На личную жизнь я не наплевала. Счастливым может стать и очень занятой человек, несчастным тот,  у кого полно свободного времени. Я была дважды замужем, оба мужа замечательные люди, с каждым из них прожила по семь лет. С одним поддерживаю друже­ские отношения до сих пор. Ребенка вот не завела. Удочерила. Антонине сейчас четыре с половиной года. С характером, на меня похожа.
Расскажу забавный случай. В прошлую осень мы с ней были на открытии сезона в “Импер­ском русском балете” (художественный руководитель Гедиминас Таранда. — Прим. авт.). После первого отделения спрашиваю: “Тоня, устала? Пошли домой”. Она ни в какую. Во время спектакля начала ерзать. Приятельница, чьи дети танцуют в балете, взяла Антонину за кулисы. Тут падает занавес, а когда поднимается, перед зрителями вся труппа и среди них моя девочка. Взяли ее на сцену шутки ради. Зал “взревел”, начал аплодировать. Артисты кланяются. Тоня ориентируется плохо, тоже начала кланяться, сначала балеруну, потом повернулась спиной к залу и — всей труппе, поддергивая съезжающую юбку. Артисты отбежали назад, чтобы вновь подойти к залу и кланяться, а ее хотели оставить там. Но не тут-то было. Догнала их, взяла за руки и вместе выбежала вперед. Кланялась, принимала букеты цветов. Зал просто “рыдал” от смеха. Надо было видеть ее на сцене! “Мам, ты слышала, как мне аплодировали?” — с гордостью произнесла после спектакля.  “Слышала, — говорю. — Как ты думаешь, за что тебе аплодировали?” “Не знаю, но ведь аплодировали”,— серьезно ответила Тоня. Думаю, она не пропадет.
— Когда на экраны выходят серьезные фильмы, люди бегут в магазины покупать книги. Например, после “Идиота” достать Достоевского было невозможно. Сейчас стали популярными ледовые шоу. И с прилавков стали исчезать коньки. Это хорошо? Кстати, вы занимаетесь спортом?
— К ледовым шоу отношусь нормально. Они красочные, требуют мастерства, большой отдачи. Если люди увлекаются коньками, замечательно. Польза от них очевидная.
Что касается меня, то я человек неспортивный, никогда не могла заставить себя заниматься спортом. Наверное, мне просто не встретился тот тренер, у которого захотелось бы бегать.
Галина МИРОНОВА.